Олега ударило в лицо, отшвырнуло в сторону, голову заполнил тяжелый гул.
Очнулся он, как показалось в первый момент, сразу же, и обнаружил себя лежащим на полу. Когда открыл глаза, то перед ними все плыло и кружилось, но сумел разобрать, что вестибюль большей часть уцелел, хотя в стене напротив входа красуется пролом, а от застекленной будки не осталось ничего.
Клубилась каменная крошка, а меж обломков и осколков валялись изломанные окровавленные тела.
На миг Олегу показалось, что он вновь там, на проспекте Истикляль, и ужас накрыл его ледяной волной, а сердце замерло. Но через мгновение он вспомнил, что находится не в Стамбуле, а в Казани, и пришла мысль, что это наверняка англичане прилетели на каких-то сверхдальних бомбардировщиках…
«Нет, не может быть, глупость» – подумал он, и вновь провалился в беспамятство.
Но и на этот раз оно не продлилось долго, и очухался Олег от зазвучавших рядом голосов.
– О, смотри, живой! – воскликнул кто-то радостно. – Давай, Васька, помогай!
Чьи-то руки, сильные, но аккуратные, подхватили Одинцова, и через миг он оказался сидящим. Тело отреагировало на такое обращение на удивление спокойно, промолчала нога, и спина не напомнила о себе, вот только в голове словно затлел крохотный огонек, начал разгораться, разгораться…
Проклятье, только не это!
Олег не выдержал, застонал – нет, нет, только не это и не сейчас!
Он поднял веки, но не видел почти ничего, нарастающая, пульсирующая боль словно заполняла не только череп, но и весь мир, превращала тот в переплетение смутных теней, нечто абстрактное, картинку плохого художника, изломанную ширму, которую нужно отодвинуть в сторону, но на это нет сил, они есть лишь на то, чтобы дышать, судорожно хватать воздух ртом, и еще на дрожь, сотрясающую тело.
– Эй, товарищ, вы в порядке? Говорить можете? – спрашивали у Олега, но звуки доносились словно издалека.
Голову охватило пламя, но уже через мгновение стало угасать.
Слава богу, на этот раз приступ оказался коротким и не особенно сильным, слава богу, врачам и таблеткам. Боль отступила, исчезла почти без остатка, лишь в самой глубине остался крошечный огонек, в любой момент, в каждую секунду могущий обернуться доводящим до безумия пожаром.
Сразу после контузии, в июне, приступы повторялись так часто и были столь сильны, что доводили Олега до мыслей о самоубийстве, но усилия медиков и целебный воздух Крыма постепенно сделали свое дело, и в последнее время все обстояло неплохо, хотя полного излечения никто не обещал…