Поэтому я выставил перед собой руку с ножом и повел им из
стороны в сторону:
— Иди сюда, мой сладкий. Хочешь, брюхо пощекочу?
Увидев лезвие, усатый на мгновение опешил, а затем попятился.
Связываться с рукопашную схватку с применением ножа он отнюдь не
желал. Я снисходительно крикнул ему вслед:
— Давай, езжай быстрее, куда ты там торопился и счастливого
пути.
Но нет, оказывается он вовсе не собирался отступать. То, что он
отошел, было просто тактическим маневром. Подбежав к своему
внедорожнику, он постучал по кузову и закричал:
— Эй, Лелик и Болик, хватит дрыхнуть, выходите! Тут какой-то
придурок с ножом, надо его проучить.
Я стоял и смотрел, как распахнулись дверцы и из недр ГАЗ-69
вылезают двое здоровенных мужиков. Похожи, как два брата-близнеца,
коими они, судя по всему и являлись. Каждый под два метра ростом,
пудовые кулаки, богатырское телосложение, глазки маленькие и
сонные. Таких и кувалдой не прошибешь.
— Вот этот, что ли? — спросил один и зевнул. — Да Лелик его
соплей перебьет.
Его собрат в подтверждение этих слов густо высморкался и
неторопливо направился ко мне, уверенный в себе, как носорог.
Глядя, как он приближается, я подумал, сложил ножик и спрятал его в
карман. Ладно, чего уж там, разберемся и голыми руками, причем
обойдемся без спецприемов. Обычный кулачный мордобой, что может
быть лучше, для того чтобы скрасить вечер.
Поскольку в глубине души я все-таки был зол на настырного
водителя ГАЗ-69, теперь я позволил своей злости вылезти наружу.
Бросился вперед, подскочил к Лелику и от души влепил ему
затрещину.
Затем, пока тот в замешательстве остановился и смотрел по
сторонам, хлопая глазами, я схватил его за талию, как любимую
женщину и опрокинул в сторону, через бедро, как заправский самбист.
Весил он немало и чтобы поднять его, мне пришлось нехило так
напрячься. Когда мой противник рухнул на землю, мне показалось, что
случилось небольшое землетрясение.
Усатый вытаращил глаза и вытащил гаечный ключ перед собой.
Наверное, подумал, что меня можно остановить только таким способом.
Между тем Болек удивленно посмотрел на поверженного брата и почесал
затылок огромной пятерней. Видимо, он впервые видел своего брата
брошенным на землю.
— Ну, чего ты там залип? — спросил я. — К месту прирос, что
ли?
Лицо Болека исказила звериная гримаса, он побагровел и бросился
на меня. Наверное, не надо было его так злить. Такого разъяренного
буйвола трудно остановить.