— Скоро сами все узнаете, гражданин, — а затем, шустряк, пытался
обернуть мои расспросы себе на пользу и уже сам расспрашивал меня:
— Или у вас есть основания полагать, что вы нарушили закон и вы
хотите в чем-то чистосердечно признаться?
Таким образом, я прекратил попытки выяснить, почему меня
загребли и расслабился. Что характерно, вариант с подкупом милиции,
для того, чтобы меня выпустили на свободу, такой общепринятый в
двадцать первом веке, в нынешние времена даже не пришел мне в
голову. Это уже потом, когда меня вели в камеру, я лениво подумал о
том, что через семьдесят лет, имея за душой несколько сотен баксов,
я бы легко выбрался на волю. Но только не в эти невероятные годы,
когда милиция и впрямь была честна и неподкупна.
В камере, кроме меня, было еще пять двухъярусных коек, а народу
на них мало. Возле зарешеченного окошка, расположенного высоко у
потолка, сидели пятеро арестантов и негромко переговаривались между
собой. Совсем недавно они курили свои крепкие папиросы, полные чуть
ли не чистого табака, потому что в камере стоял запах курева. Я
прошел вперед и сказал:
— Мир вашему дому.
Сокамерники покосились на меня, но ничего не ответили. Странно,
однако. Я подождал немного и уселся на одну из шконок. У меня было
время подумать над тем, что делать дальше.
План действий выстроился сам собой. К сожалению, я сейчас еще
дальше от Отдела и так и не сумел дозвониться до куратора, чтобы
доложить о случившемся. Надо полагать, они там пребывают в опасном
неведении и не знают, что с нами со всеми случилось. Надеюсь, у них
хватит ума отправить Алексея, чтобы разузнать, что происходит в
коттедже. И я надеюсь, что увидев мертвое тело своей супруги,
парнишка не впадет в истерику, а возьмет себя в руки и сможет
доложить в контору о том, что случилось.
Одной из версий произошедшего станет, конечно же, и мое
предательство. В наше время это достаточно распространенный мотив
совершения политического преступления. Потом Отдел примется за мои
поиски и наверняка вскоре обнаружит, что я заключен в один из
Ленинградских СИЗО. А вот тогда уже они найдут способ, чтобы
добраться до меня и выяснить, что на самом деле произошло с Лаской.
Впрочем, я не собирался сидеть сложа руки и ждать, пока родная
контора выйдет на меня. Мне следовало выбираться отсюда как можно
быстрее и самому выйти на связь с Отделом.