В это время на меня наскочил третий участник столкновения. Он
был тоже среднего роста, как и я, жилистый и проворный. Из всех
троих он оказался самым грозным противником. Действуя очень быстро,
он успел влепить мне две оплеухи, затем еще и пнул в живот. Я,
признаться, несколько даже оторопел от такого яростного напора.
Единственной его ошибкой оказалось то, что он ввязался со мной в
ближний бой. Вернее, даже не в бой, а в борьбу. Подскочив ко мне
вплотную, он ударил меня в челюсть, а затем обхватил за корпус, как
борец и хотел бросить на землю.
Бедолага, откуда ему было знать, что наш инструктор по
рукопашному бою Волгин как раз и натаскивал нас противодействовать
именно таким захватам все последнее время. Поэтому я прекрасно
знал, что надо делать.
Чуточку присев, чтобы сместить центр тяжести к земле, я сам
заехал ему кулаком в лицо, немного тем самым оглушив, а затем сам
схватил его и бросил на асфальт, подставив отличную подножку. Все
сделано по инструкции, как и учил Волгин. Уверен, он бы сейчас мною
был доволен. Противник грохнулся на асфальт со всей силой, потерял
сознание от боли и растянулся во весь рост.
Я отдышался и поглядел на Снежкина. Паук стоял передо мной,
выставив длинные руки для боя. Судя по всему, он не собирался
сдаваться без боя.
В это время откуда-то издали донесся выстрел и в груди Снежкина
появилось кровавое пятно. Мой противник ошеломленно поглядел на
меня и повалился лицом вперед на асфальт.
Судя по ране и тому, что пуля прошла навылет и со звоном
ударилась об асфальт, стреляли сзади, из завода. Кроме того, именно
оттуда и раздался звук выстрела. Я немедля рванул с зоны обстрела
обратно к грузовику, потому что это было самое ближайшее укрытие,
до которого я мог дотянуться. Каждую секунду я ожидал, что сейчас в
спину мне ударит пуля, но ничего не происходило.
Добежав до грузовика, я спрятался за его кузовом, потом поглядел
в сторону завода. Это что же, заводчане и работники комбината,
устав смотреть на наши безумства, решили тоже вступить в дело и
помочь мне, уничтожив врага современного социалистического строя?
Какая, однако, любезность с их стороны. Впрочем, это вряд ли
ударники социалистического труда пришли мне на помощь. Это
наверняка другие, гораздо более опасные люди, которые пока что
оставались для меня совершенно невидимыми.