Глубоко вздохнув, я выскочил из-за кузова и побежал к его
передней части. Затем перевалился через борт и запрыгнул внутрь.
Там на железном покрытии кузова лежали как раз пистолеты и автомат
ППС, то что мне надо было. Я швырнул их все назад, в то самое
место, где находился до этого.
Сзади раздался выстрел, но пуля пролетела рядом с Витей, который
пронесся мимо моего грузовика. Он хотел нырнуть за кузов, но вдруг,
будто бы по наитию, вдруг откатился в противоположную сторону и
сделал это очень вовремя. Тут же прозвучал еще один торопливый
выстрел и пуля угодила в то самое место, куда Витя чуть было только
что не прыгнул.
Я тем временем тоже не мешкал. На кузове у меня стоял крытый
кунг из жести и брезента, где можно было перевозить грузы и
переждать непогоду в крайнем случае. Он мешал мне скатиться с
кузова обратно к корме машины. Поэтому я выскочил из кузова на
асфальт и тоже помчался назад, надеясь, что мне не выстрелят в
спину.
Надежда эта не оправдалась. Сзади снова раздался выстрел, на
этот раз стрелок уже действительно нацелился на меня. Мимо
взвизгнула пуля, но я уже успел нырнуть за спасительный кузов. В
тот же миг туда нырнул Витя. Увидев меня, он схватил было пистолет,
но я бросился к нему и сшиб с ног ударом своего тела. Мы чуть было
не выкатились обратно в зону обстрела, но вовремя опомнились и
перестали бороться.
К счастью, в этот момент я успел вытащить из кармана пистолет
Снежкина и приставил к его лбу.
— Значит так, придурок, если будешь дергаться, я тебя пристрелю,
— свирепо прорычал я. — И плевал я на все запреты, которое мне
поставило мое тупое командование.
Он понял по моему дикому выражению лица, что я не шучу и застыл
на месте.
— Пойми же, придурок, что тот, кто там засел, такой же мой враг,
как и твой, — сказал я. — Он хотел меня убить, также, как и тебя.
Поэтому если ты хочешь жить, я предлагаю объединиться на время,
чтобы расправиться с ним. А так он нас перестреляет по одиночке,
как куропаток. Что скажешь?
Витя подумал и кивнул. Кажется, из всех помощников Снежкина он
был самым сообразительным и шустрым. Я осторожно отпустил его и
сказал, все еще держа под прицелом:
— Значит так, сейчас я разрешу тебе взять пистолет и автомат.
Себе я ничего не возьму, потому что мне надо получить то, что
находится у меня в кабине. Понял?