Так что идея была утверждена. Остались детали: работа над
характером и внешностью, причем второе – в первую очередь.
«К себе надо привыкнуть», - мотивировали меня.
Стригли старики друг друга и раньше, иначе бы давно заросли. Но
чтобы такое мастерство – я и предположить не мог.
- Я, как бы, вечно тут жить не собираюсь, - возразил я.
- Ну, первое время всем нам стоит поберечься, - рассудительным
голосом добавил Семен Ааронович. – А дальше смените прическу, и
никто вас не узнает.
- Можно еще волосы покрасить. – Еще раз взглянул на меня Йосим
Геннадьевич. – Пока месяц-два ждать будем - краска сойдет, и
гуляйте себе хоть по главной площади.
- Еще бы краску найти… - Вздохнул я.
Так-то верно говорят, лучше поберечься.
- Где-то была у меня, к похоронам берег. – Неожиданно предложил
тот. – На чердаке спрятана, если не увел никто.
- Все, Йося, никаких тебе теперь помереть, ни одежды, ни краски.
– Поддел его товарищ, улыбнувшись.
- А я, может, и не хочу. У меня, может, планы на жизнь. –
Проворчали в ответ, перелистнув газету.
- Вы для своих планов придумайте, где нашему мальчику перчатки
взять. Руки-то у него рабочие, не барские. – Остановившись,
приподнял дядя Сема мою руку запястьем вверх.
Бледная, словно истонченная от холодной воды и щелочи кожа.
Первые недели она грубела, потом сходила слоями, теперь стала такой
– все вены видно. Кира говорит, что пройдет – летом кожа
восстановится, сверху ляжет загар...
Но пока да – руки лучше не показывать.
- Задача… - Подался вперед дядя Йося и нервно прикусил губу.
- Вы часом, хоронить себя в перчатках не задумывались? – Едко
вопросил у него сосед по квартире, отпустив мою руку. - Пришлось бы
весьма кстати!
- Да иди ты, - недовольно отмахнулся тот.
- Ну ладно-ладно, не хмурьте вы так свои линии на лбу, лучше
похвалите меня и громко радуйтесь, что я такой у вас есть!
- Могу только газетой стукнуть.
- Все, все! Я давно знаю вашу черствость, и сразу понял, что
благодарности от вас не дождаться!
- Так что с перчатками? - Спросил я.
- Найдем. – Покровительственно кивнул дядя Сема, отложил
ножницы, критически оглядел прическу и аккуратно снял с меня
полотенце. – Я, некоторым образом, состою в профсоюзе местных
пенсионеров…
- Алкашей, которые возле магазина толкутся, - пробубнили с
кровати, вновь закрываясь бумажным разворотом с головой.