– Просто хочу, чтобы ты осталась. Разве это так много?
– Хорошо, но больше ноги моей здесь не будет. И еще одно – ты все равно спишь на полу, – улыбнулась она.
На самом деле, я больше переживал за то, что в три часа ночи такой девушке нечего было блуждать по городу одной. И отпускать ее – было бы действительно подло. Тем более, эти мысли не дали бы мне нормально уснуть. Такой уж я человек, переживаю за тех, кого впустил в свою кровать.
Когда я проснулся, ее уже не было. С моим то сном, уйти и не разбудить – это искусство. Наверное, у нее был большой опыт в этом деле. Не сомневаюсь.
Подкурив сигарету, я заметил на столе ее часы и записку. Наверное, очень торопилась, раз забыла на таком видном месте. Но то, что она написала, заставило меня улыбнуться.
«Я забыла у тебя свои часы. Представляешь?»
«Здравствуй, В. Так много хотелось тебе сказать, чего ты никогда от меня не услышишь. Отпустить? Нет, я никогда тебя не держал и не в праве на это. Понять… Мне бы только тебя понять. Разве я прошу так много? Ты падаешь. И, падая все ниже, так отчаянно цепляешься за воздух. Ты летишь в самую бездну в надежде, что я прыгну за тобой. Если бы ты боялась разбиться… Я знаю, ты склеишь себя, соберешь по частям и яркой тушью скроешь от глаз то, что позволяла видеть моим. Свой дождь…
Если бы я знал, что твое тело принадлежит другому, я бы никогда не позволил к нему прикоснуться. Если бы я знал, что твои губы шепчут чужому, они бы навсегда остались немы. И руки… Эти до предательства горькие руки. Им место там, где оставляют свое сердце. А ты забыла их на мне…
Твой В. (февраль 83-го).»
Мало шептать о любви ночью, если утром от нее не останется и следа. Намного вкуснее готовить завтрак с мыслью, что впереди остывает и ужин. Утренняя страсть. А страсть, как и кофе – не теряет свой вкус, если его подавать горячим.
Она лежала в моей рубашке, с расстегнутыми верхними пуговицами. Это особо подчеркивало ее грудь. Больше на ней не было ничего. Ничего лишнего для художника, что не мог насмотреться на свой шедевр. Свою картину. Я видел в ее глазах больше мира, чем за окном. И взгляд. Она смотрела так, будто это я перед ней стою обнаженным. Она смотрела глубже.
За десять дней совместного душа и теплого пледа я узнал о ней многое – начиная с семи комплектов ее нижнего белья, заканчивая именами всех ее мужчин. С каждым днем все больше убеждался, что она – неотъемлемая часть этого уюта. С ней было комфортно и легко. Это было важно. Как все может измениться с ее уходом, ведь мне не хотелось больше возвращаться к старой жизни – тишине и глубоким мыслям. Тех бессонных ночей с запахом окурков. Но как прежде уже не будет. Нет. Порой возникало чувство, что это я у нее был гостем. Так забавно, она никогда не робела, когда раздевал ее догола, но смущалась каждый раз, когда укрывал потеплее. Не было больше и беспорядка, все было аккуратно разложено по своим местам. Не удалось скрыть от нее ничего. Да и что мне было скрывать – три открытки из прошлого с дорогими словами и дешевым почерком. И вот зачем я их столько хранил? Она, будто читая мои мысли, сразу же отправила их в самое подходящее место – мусорную корзину. Или пару альбомов из детства – вот они действительно имели для меня огромную ценность. Я их часто пересматривал. А она, улыбаясь, повторяла, что я на себя совсем не похож.