– Это почему? Вовка, чай, тоже без очков ходит, и скольки раз нитку в иголку мне вздевал.
– А что же тогда он букварь сам не читает, Гранька ему слоги выводит: ма-ма, дя-дя…
– Я же говорю, Вань, что Кузьмич не способен к аналитике, ему бы похабить кого. Вовка еще читать не умеет, сентябрь тольки. Чай, к весне научится. Весь в своего папашу, стенгазеты, вон, какие пишет, с рисунками.
– Аналитик мне нашлась, где услышала такое слово. Какие рисунки. На день победы нарисует звезду ежели – и ту с плаката сводит.
– Не ругайтесь, пожалуйста, лучше посмотрите на темное облако над вашей колокольней. Откуда оно взялось, как живое, все время меняет форму, – перебил их Иван.
Бабка Фима испуганно перекрестилась:
– Кипящая туча, отколь она?
– Подождите, подождите, – всмотрелся в черное облако Кузьмич, – Это же птицы, тысячи птиц, чай, со всей степи собрались. А вдруг они тоже из другого мира вырвались. Такого тут у нас еще не было, чтобы как жидкий деготь. А если облепят? Все, бежим обратно к Петру Петровичу, схоронимся.
– Не бойтесь, это же галки собираются в стаи перед перелетом, – успокоил их Иван.
– Галки-то, галки, а отколь их стольки набралось? – баба Фима придвинулась поближе к возвышающему над ней Петрову.
– Я и говорю, из того мира, да, не было у нас стольки галок, ну, облепят какой вяз, а тут всю деревню облепят, – ответил Кузьмич.
Петрова одолело желание еще больше разыграть высельчан, укрепить их веру в свое чудодейственное возвращение, и он произнес:
– Да, летали там, в загробном мире, такие стаи, но не над райским садом, а ближе к чистилищу, и вполне возможно, они ворвались в заволжскую степь через портал, так называется вход в иной мир.
– Вот бы райские птицы к нам прилетели, я бы одну оставил на колокольне. Пусть поет мне песни. Или они, Вань, тольки гогочут, как наши лебеди?
– Они, Кузьмич, могут даже говорить на разных языках. Но как бы ты поймал птицу?
– Да, просто – сеткой: так я ловлю синиц.
– Он их, Ваня, продает в Ежах на базаре. Отколь бы деньги брал на сахар для самогонки.
– Отколь, оттоль, все ей надо знать.
– Смотри, Кузьмич, к колокольне стая повернула, часть птиц садится. Устали, наверное.
– Вот бы поймать птичку, Вань, тогда, как пить дать, наши Выселки будут центром земли. А ты, паритет – авторитет, – Кузьмич первый раз так умно обратился к старушке, – давай, топай отсюда, а то, действительно, спаришься в своей шубе, солнце сегодня прям жарит. А лучше сходи к Софье, жене Ивана, пусть тольки не обмочится от радости, или что хуже, не умрет. Начинай постепенно говорить, с намеками.