– Бедняга, ухват стройнее выглядит, – пожалела Сусликова Анка. – А выпрямить их нельзя?
– Доктора не берутся. Если в Москве кто есть. Ему, вероятно, все равно, отдоился. Деточек – ухватиков жалко. Особенно девочку, моделью хочет стать.
– Мне видится другой рисунок, Вера Николаевна, – перебил Ибрагимович, – Как мне рассказывали, есть тут у вас недалеко один хирург, настоящий волшебник. От большого ума сбило программу, и он поссорился с головой, но помогает людям и скоро выйдет из заточения. С ним у меня связаны большие планы. Так что не все потеряно у девочки – ухватика. Как мило звучит это словосочетание. Спасибо тебе, Вера Николаевна, за пролог к нашей повести о замечательных людях Малоузенки.
– Не за что, в дойном стаде каждая корова сестра.
– Каждому жителю Малоузенки памятник?
– А что? Скульптор свой…
В кабинете Ермолаева сидел его зять Бескозыркин – молодой мужчина с наглым лицом. Снять бы рубанком живот, станет вполне стройным. Возможно, длиннее, чем надо, была шея? Зато видел дальше других и вертел головой, как филин, чем и пользовался. Сядет, бывало, к вам спиной, и, вдруг, поворачивается одна голова. Жутко, были и обмороки, но многие смеялись. Особенно директор завода, до того любивший анекдоты и разные подначки, что за полгода вывел молодого мастера Бескозыркина в главные инженеры предприятия. Ходили слухи, что вчерашний студент золотил ручку шефу, но докажи: рука, как рука, с жилами и хрящами.
Конец ознакомительного фрагмента.