Тридцатого июля в доме прибавилось ещё пятьдесят писем и их
итоговое количество перевалило за отметку в сто штук. Гарри уже не
единожды видел, как Энакин водит руками и после этого настроение
тёти резко улучшается, а её интерес к его, Гарри, корреспонденции
резко падает до нуля.
— Я придушу ту юродивую тварь, у которой так мало мозгов.
— Ты о чём? — неуверенно поинтересовался Гарри.
— Много будешь знать, плохо будешь спать.
— Ладно, я понял, ты не хочешь это обсуждать, но я же вижу, что
ты что-то делаешь с тётей.
— А ты хочешь, что бы у неё нервный срыв был? В чулане без еды
давно не сидел, так это легко, это можно, ты только скажи.
— Э… нет, благодарю, мне и так неплохо.
— Раз не плохо, то не доставай, не видишь я на взводе?!
— Всё-всё, я понял, — пошёл на попятную Гарри, ему уже
доводилось видеть, как голубые глаза брата наливаются золотом, в
такие моменты от него прёт такой жутью, что хочется бежать и
бежать, как можно быстрее и дальше. В тот раз это был Пирс Полкис,
он предложил любимую Дадли охоту на Гарри. Вот только Энакин не
оценил и в итоге в роли жертвы оказался сам Пирс. Энакин гонял его
по городку практически полтора часа, а когда-таки загнал, что
произошло буквально у дверей дома Полкисов и Пирс попытался
пожаловаться родителям, то те его не заметили, словно его и не было
вовсе. И только он, Гарри, видел, что в этот момент Энакин уже не в
первый раз погладил воздух. Он вообще довольно часто проделывал это
странное движение правой рукой, и после него всем резко становилось
не до него. Так продолжалось первые полгода, а затем Гарри не
утерпел и таки насел на брата с расспросами. Момент он подобрал
удачно, брат как раз собирался заняться медитацией, как он называл
своё неподвижное сидение в позе лотоса. И так как после ёлки, за
которую Гарри справедливо полагал, что будет бит, ему вменили
принудительные занятия с Энакином. В общем одно на другое, да и
случай подвернулся.
Скрытничать Энакин не стал и пояснил, что он умеет поправлять
настроение и заставлять людей делать так, как ему надо. Пояснил,
что действует это не на всех и не всегда, но штука де полезная, и
что ему, Гарри, до этого как до луны пешком, так что можно не
забивать себе голову и вообще медитировать пора.
Теперь истоки причины небывалого благодушия тёти наконец-таки
раскрылись. «Вот дурак, ведь знал же о его поправках настроения,
надо было догадаться, что он тётю под внушением держит и держит
крепко, судя по тому, что она мне даже улыбается», — правда чуть
поразмыслив Гарри пришёл к выводу, что немного поторопился. Ведь
моменты таких правок, если не считать крайние три дня можно было
пересчитать по пальцам одной руки. «Да тому же Пирсу больше
доставалось», — констатировал Гарри и успокоился. Энакин ему не
враг, они вообще братья, а то что он отвлекает тётю, так то для её
же блага. С такой вот настойчивостью кого угодно можно в больницу
сложить, а тётя у них с Энакином одна. Но всё-таки странно,
профессор Вектор была вполне нормальной, а тут какой-то бедлам, да
и только.