— Привыкнешь — потом будешь постоянно пить эту гадость.
Я вздрагиваю от неожиданности — отвар «грибочков» из нашей
небольшой плантации заставил меня поверить, что я остался один. Это
чем-то было похоже на сигареты, только раз в пять сильнее. Раньше
мать мне никогда не предлагала попробовать, но сегодня
обстоятельства изменились.
Призрачный клинок сложно назвать оружием —скорее артефакт
допроса. Их достаточно в нашем мире, и те, что есть, обычно
находятся в распоряжении специальных служб. Тех, которые
допрашивают государственных изменников или просто своих врагов. То,
что такое оружие есть у моей родительницы — не было сюрпризом. А
вот то, что она когда-то применит его на меня — стало.
С виду — самый обычный, простенький меч в ножнах. Рукоять
обмотана износившейся кожей, есть небольшой набалдашник для
балансировки, самая простая гарда. Скорее всего этим клинком
пользовался какой нибудь незадачливый пехотинец Первой Империи в
давние времена, когда она ещё существовала. И после падения
государства и выброса энергии — мечу «посчастливилось» обрести
новые свойства.
Лезвие этого оружия не станет реальным только если будут
соблюдены два простых и одновременно сложных условия. Допрашиваемый
не должен врать и обязан говорить только то, что хочет услышать
вопрошающий.
— Почему ты использовала его? — спросил, делая очередной глоток
и снова откидываясь на спинку.
Отвар быстро действует и так же быстро «отпускает». Делаешь
глоток — хорошо, приятно, кружит голову. Проходит пару секунд,
эффект слабеет, а ещё через десять тебе уже хочется глотнуть
ещё.
Убийство своих родственников для северян норма жизни, мать может
убить дочь или сына. Дочь может убить мать, и так далее. Всякое
бывает, всякое случается, но обычно это происходит быстро и без
вопросов. Никогда не думал, что это коснётся меня. У нас маленькая
семья из двух человек, и делить то нечего. Мне же было интересно
зачем мать решила меня проверить, а не убила сразу.
— Камень забвения. — мама повертела знакомую безделушку у себя
на ладони. — Мне подарил его один гном, перед самой войной, кажется
с тех пор прошла целая вечность.
— Ты видела гномов?!
Посмотрел удивлённо на мать, сидящую в кресле у камина, она
забралась туда с ногами. На ней сейчас были свободные домашние
штаны и жилетка, ёжик белых волос, красивое молодое лицо. Ожившие
вдруг воспоминания кричали что это просто невозможно — не может
выглядеть так женщина которой уже сорок с лишним лет. И это
учитывая, что здесь год — это четыреста пять дней. Ей на вид было
не больше двадцати пяти, и она просто не могла быть матерью
шестнадцатилетнего оболтуса. Но она была, она вырастила меня с
пелёнок.