-Да что ты?! Зачем тогда весь этот ужас?
Я никогда не боялась мертвых,
живые мне делали куда больше гадостей! Но, б..., угораздило же меня
связаться с Голдотом Полумертвым! Ты изо всех сил пытаешься
доказать мне, что есть только один вариант - быть против всех,
иначе сожрут, что мертвые, что живые!! Ты серьезно считаешь, что
по-другому нельзя? - у меня задергался глаз, связки садились, я уже
почти сипела, - Как мне теперь
спокойно спать, после вчерашнего?! И вообще, что я здесь делаю?! Я
вся в крови, в грязи, у меня все болит и я хочу в ванну и спать!!!
- потихоньку я впадала в отвратительную бабью истерику, по грязным
щекам текли теплые злые слезы.
Увлекшись, я не сразу заметила, как окаменело лицо
колдуна, потом он побледнел, губы сжались в тонкую линию. А когда
заметила — было уже поздно, кажется, и я его здорово
разозлила...М-да... Фантазия у
него что надо, не чета моей. Сначала он долго и красочно высказывал
свое мнение обо мне, из предложенных эпитетов «неблагодарная
эгоистка» был самым ласковым.
Потом он переключился на моих родителей, вернее, на их методы
воспитания... После родителей критике подвергся мой
эмансипированный мир с его абсолютной бездуховностью, который
породил такое чудовище, как я.
Тут он
сделал паузу. Зря, конечно - я-то уже отдышалась:
- Это я —
чудовище?! - от моего визга, должно быть, уши заложила даже у Дана,
который благоразумно отошел от нас подальше. От возмущения у меня
потерялись все цензурные слова и
выражения, а запаса нецензурных хватило минут на пять. - Это ты... Мало того, что ты
поднял полчище тупых страшных машин убийства, ты сам стал одной из
них! Я должна была сразу понять, что с головой у тебя не может быть
все в порядке! Такая сила и такая власть человеку не дается просто так! - голос сорвался
на всхлип, я со злостью вытерла щеку. - А что будет дальше?! Мне
ждать своей очереди? Как мне быть с тобой, целовать тебя, касаться
тебя, зная, что в любой момент тебя может переклинить так сильно,
что ты свернешь мне шею?!..
К концу
монолога мнепоказалось в его
глазах что-то странное. Еще вчера я бы предположила, что это
надежда пополам с недоверием. Но момент закончился и он, не сказав
больше ни слова, развернулся и пошел вниз. Туда, где Дан
хозяйственно собирал и переупаковывал остатки наших пожитков. Я,
злясь на себя на такую унизительную вспышку гнева и несправедливый
наезд на Голдота, пошла следом.