- Затем. Я не могу понять, почему
человеческая женщина, прожившая всего четверть столетия так
спокойно едет, ест, спит под одной крышей с эльфом и некромантом,
которые являются самыми страшными героями человеческих преданий
этого мира. Я некромант. Тварь и мразь. Люди называли меня убийцей,
кровопийцей и пожирателем невинных младенцев. И не могу сказать,
что они не правы. Я топил деревни в кровавом ливне, поднимал армии
мертвецов и сам спускался во Тьму. Будущий Хозяин леса - тоже не
самый приятный персонаж их легенд. Демон и чудовище, требующее
кровавых жертв. Воплощение лжи и подлости, ненавидящее и
презирающее простых людей.
- Хм... может, все дело в том, что я
не знаю таких подробностей вашей личной жизни? - Я приподняла бровь
и посмотрела на него.
- При этом ты сразу приняла все наши
условия и поверила нам, - Голдот, казалось, не заметил моих слов. -
Ты бросаешь всю свою жизнь и отправляешься в наш мир... Если тебя
целенаправленно не воспитывали Аррг'вией, не понимаю, почему ты не
боишься? - Он не смотрел на меня и говорил очень тихо. Он знал, что
может просто думать и я услышу, но почему-то надо было
говорить.
- Ну почему не боюсь? - хмыкнула я.
- Боюсь, конечно. Как любой обычный человек в любом, наверное,
мире, я боюсь, что меня убьют. Не потому, что если меня не убьют, я
буду жить вечно, а как раз наоборот. До последнего времени я была
уверена, что моя жизнь очень даже конечна. И мне будет весьма жаль
пропустить кучу интересных событий, которые могут случиться
независимо от того, есть я в мире или меня нет.
- А ты хотела бы жить... бесконечно?
- Мне показалось, что ему очень нелегко дался этот вопрос.
- Погоди, - я натянуто улыбнулась. -
Я только-только начала осознавать, что моя жизнь может продлиться
несколько дольше, чем я думала. Само собой, если мне удастся выйти
из этой заварушки живой. Что, по твоим же словам, весьма
сомнительно. Так что получается, что мой личный конец может
случиться и гораздо раньше, чем я предполагала.
- Ничто не предопределено.
- Верю. В нашем мире нет магии,
поэтому для меня это наполовину игра. В свое время я научилась
неплохо драться, потому что так проще всего отстаивать свои права,
пожалуй, в любом мире. Да и добро, по моему разумению, вполне может
быть с кулаками. Папа учил меня в детстве: в команде должна быть
взаимопомощь без всяких там, - я неопределенно взмахнула рукой.