- Я уже
забыл об этом... лет двести назад... - пожал плечами он. Вернее, я
так почему-то решила. Оборачиваться не хотелось.
- Ты
совсем не умеешь радоваться, - покачала головой я.
- Знаешь,
застенки инквизиторов не очень располагают к любованию жизнью, -
горько усмехнулся он.
Я
помолчала, потом упрямо тряхнула волосами:
- Хочешь
научу?
Я
развернулась к мужчине.Некромант недоуменно уставился на меня с высоты
своего роста. И время остановилось. В этом моменте застыло солнце.
Застыла я. Застыл этот странный человек с черными глазами, полными
боли и недоверия.И
почему-то мне вдруг поверилось в
чудо.
Я легко
рукой коснулась непослушной пряди пепельно-седых волос, отводя
еесо лба.Он вздрогнул, но
не отдернулся и, кажется, не обиделся. Я, молча улыбаясь, хотела
коснуться его правой щеки, но в последний момент остановила руку. Я
не знала, что будет и испугалась испортить момент. Его глаза
моментально стали жесткими, вокруг собрались морщинки.
-
Можно?... - голос сорвался, -
тебе не будет больно?
Я боялась
только одного - сделать ему больно или неприятно. Я-то была самая
что ни на есть живая... Он глубоко вздохнул, морщинки разгладились
и мне показалось, что глаза его блеснули.
- Да, -
сипло выдавил он.
Мои
абсолютно живые пальцы, украшенные сбитыми костяшками и обломанными
ногтями, коснулись его мертвой щеки. Это было очень странное
ощущение. Шелк тонкой кожи под
пальцами, едва заметное покалывание... Я склонила голову кплечу, внимательно ловя каждое
изменение и продолжая тихо улыбаться. Он смотрел на меня не
отрываясь. На лице был написан только один вопрос: что ты делаешь?
Мелькнула мысль, а ведь его никто никогда не спрашивал, будет ли
ему больно... И неожиданно этонедоумение в его глазах мне очень понравилось. То,
о чем он забыл двести лет назад, было живо в моей
душе, несмотря на циничность
мира без магии, жизни без проявлений любви и жесткости характера.
Знание, что жизнь прекрасна. Прекрасно теплое солнце, трава,
ярко-голубое небо и силуэты деревьев, четко нарисованные на его
фоне... Несмотря ни на что.
- Я не
хотела тебя обидеть, - почему-то шепотом сказала я, осторожно
опуская руку.
- Ты не
обидела... - он поймал мою руку
и легко коснулся пальцев полумертвыми губами. И ушел.
Неестественно-прямая спина и быстрая походка выдавали волнение. Он
уже не видел, как я прижала пальцы, хранившие его, вполне возможно,
единственный в жизни поцелуй, к своим губам.