Родители дорого продали свои жизни,
обменяв их на половину мужского населения агрессивно настроенной
деревни. Поэтомуутром озверевшие и опьяневшие от крови
жители пытались устроить показательную казнь «эльфийского отродья».
Да, в то время эльфы со своей бессмертностью казались людям
исчадиями ада, не меньше, чем маги. Казнь, конечно, не удалась, в
связи с появлением на сцене странного типа с повышенной жаждой
справедливости. Деревня утонула в крови...
Но взяв
на руки остроухого, едва живого ребенка, столетний некромант
всерьез задумался над собственным психическим здоровьем. Что делают
с детьми он представлял весьма смутно. Точнее, его представления не
шли дальшетого, что детям надо
есть и спать. Ещё немного подумав, он телепортом ушел в Лес.
Растерзанная деревня осталась за спиной.
Но
отправился он совсем не в ту его часть, где высились на деревьях
города эльфов. Его путь лежалк Ведьме, жившей в самой его глуши с
незапамятных времён. Женщина была так стара, что уже никто не
помнил ее имени.
Это был не первый его визит. В те
времена, когда он был молод даже по человеческим меркам, в
старинном фолианте нашлось подтверждение его гипотезам об
объединении магии Жизни и Смерти. И о том, кому это удалось.
Молодой маг отправился за помощью, не особенно надеясь на
положительный исход. Но цели он достиг, как и всегда. Ведьма взяла
с него высокую плату, но предложила обращаться.
- Непременно, - пообещал наполовину
поседевший тридцатилетний мужчина.
- Только в самом крайнем случае, -
проскрипела старуха, - иначе не расплатишься.
Она совсем не изменилась - что такое
сто лет для существа, властвующего над вечностью? И вэтот раз она с ухмылкой
сообщила Голдоту все, что думает о его умственных способностях, его
родне, если она у него когда-то была и их общих
взаимоотношениях:
- Ты
совсем свихнулся, некромантишка! Это же Хозяин.
-И что? - усмехнулся в ответ
столетний некромант, прекрасно понимая, что - "что", и чувствуя
себя рядом с Ведьмой нашкодившим ребенком.
- Ничего,
но его все равно найдут, - она
приняла малыша на руки и еще раз критически его оглядела. Каких-то
серьезных увечий полоумный крестьяне ему нанести не успели, но
ребенок был изрядно поцарапанный, в синяках, а правое ухо как-то
странно торчало. - Но если у меня все получится и он выживет, то
станет Хозяином такой силы, какой даже я, пожалуй, не
припомню.