За девять лет отец больше так ни разу
на кладбище и не появился. Он платит деньги, чтобы за памятником
ухаживали, заказывает регулярную доставку свежих цветов, но не
более. А вот меня иногда словно тянет туда, на кладбище, к месту,
олицетворяющему всё то, что так пугает большинство людей. И хотя я
знаю, что там нет женщины, по которой мы с отцом скорбим по
отдельности, каждый запертый в молчаливом одиночестве, вот уже
почти десяток лет, что-то меня все равно не отпускает. И я
возвращаюсь к белому ангелу снова и снова. Может быть, потому что у
настоящей скорби нет срока давности?
Как у настоящей любви нет срока
годности.
Вот и сегодня я снова прогуляла
школу, чтобы отправиться на погост. Погода с утра не задалась. Дул
пронизывающий, по-настоящему осенний ветер. Небо затянулось
тяжелыми, похожими на грязную вату, тучами, которые висели так
низко, словно вот-вот коснутся земли. Из-за отсутствия солнечного
света мир выглядел сумрачно и тягостно. Когда я вышла из дома, на
часах было только девять утра, а казалось, будто уже наступил
вечер.
Я потеплее запахнула пальто, натянула
шарф до самого носа и быстренько нырнула в стоящую неподалеку с не
заглушенным мотором поддержанную серебристую иномарку.
- Привет, - поприветствовал меня с
переднего пассажирского сидения Тима. За рулем гордо восседал его
старший брат Егор.
Тима – мой друг, лучший и
единственный. Мы подружились еще в младших классах, кода
учительница посадила нас за одну парту. Она хотела как-то
уравновесить мою деятельную и неугомонную натуру, пристроив под
крыло спокойного, как буддистский монах, долговязого мальчишки.
Помимо субтильной внешности и непоколебимого флегматизма, Тим
обладал и другими ценными качествами, которые проявлялись уже тогда
– острым умом, практичностью и рассудительностью. Если он за что-то
брался, то делал это очень хорошо и до конца. Или не делал вообще.
А еще, он был отличным другом. Таким, с которым и в огонь, и в
воду.
Он стал единственным, кто поддержал
меня после смерти мамы. Был со мной в день похорон. Не побоялся
прийти в крематорий и простоял несколько часов рядом, крепко держа
за руку. Иногда, когда я думаю о Тиме, мне кажется, что его рука,
сжимающая в тот день мою ладошку, была единственным, что не дало
мне сойти с ума. С тех пор мы всегда вместе. По моему мнению, мы
отлично дополняем друг друга. Я вношу в его жизнь приятное
разнообразие и легкий оттенок сумасбродства, а он не дает мне
окончательно оторваться от реальности и вовремя тормозя все мои
эмоционально-нестабильные порывы.