Волк на
оклик даже не обратил внимания, продолжая с удовольствием поглощать
еду. Обиженная таким поведением, схватила со стола полотенце и
бросила его в зверя. Тот резко поднял морду от тарелки и как-то
нехорошо посмотрел на меня. И его хищный взгляд мне не особо
понравился.
Волк
медленно спустил лапы и рыча, не торопясь, пошел на
меня.
Еще со
школы я помнила, что когда рядом хищный зверь, нельзя бежать или
делать резких движений. Поэтому стала медленно отступать назад,
проклиная себя и то несчастное полотенце.
За эти
дни я настолько привыкла к волку, что совсем позабыла о том, что он
дикий зверь. Отчего-то ранее я не испытывала к нему страха до этого
самого момента. Только сейчас я поняла, что волку загрызть меня
ничего не стоит. И до меня, наконец, дошло, какую я совершила
ошибку, решив оставить волка у себя.
Я
медленно пятилась от зверя, а он неспешно шел на меня. Так
незаметно он и припер меня к стене, откуда я уже не видела выхода.
Бежать я бы никогда не рискнула. Волк хоть и был ранен, но он все
же дикий зверь и инстинкты у него превыше всего.
Зверь,
оскалившись, зарычал и прыгнул на меня.
Испуганно
вскрикнув, я закрыла глаза и резко присела, сжавшись от страха в
комочек. В голове пронеслась мысль, что это конец!
Почувствовав резкую боль в ноге, я вскрикнула,
резко подняв голову и тут же встретившись с хищным взглядом. Волк
стоял близко, и я чувствовала его горячее дыхание на лице.
Посмотрев в его голубые глаза, что напоминали мне лед в холодной
Антарктиде, наполненные ненавистью, я неожиданно разозлилась. На
него за то, что напал, на себя за то, что из-за собственной
глупости оказалась в опасности. Недовольно отпихнув морду волка,
зло воскликнула.
– И эта
вся твоя благодарность? После того, как я тебя спасла, ты вздумал
меня загрызть? – держась о стену, я поднялась, не спуская с волка
глаз. – Даже не смей об этом думать! – проговорила, чеканя каждое
слово и вкладывая накопившееся за последнее время
раздражение.
Волк
после моих слов очень странно себя повел: он приник к полу и
затих.
– Так-то
лучше! – заявила я, и похромала мимо него на кухню.
Нога
ужасно саднила: не то чтобы было больно – скорее, неприятно, но
посмотреть и обработать рану все же стоило. Достав в одном из
шкафов аптечку, я вернулась в гостиную, затем, стянув с себя штаны,
уселась на диван и взглянула на рану.