Знаете, на этих северных дорогах можно проехать километров сто и не уткнуться ни в одну деревню. Не говоря уже об автосервисе. Я знаю, сам там ездил. Потом. В общем, наш водила затянул всё это дело большим куском брезента, а напротив себя прорезал квадратную дыру, величиной с экран маленького телевизора. Чтобы хоть как-то видеть дорогу. Народ напялил на себя всё, что вообще надевалось, и мы поехали. Ехать оставалось километров сто. Конечно, до Кандалакши мы добрались. И даже, не так что бы замёрзли. Подъехали сразу к ДК, в котором утром должны были работать. Чтобы выгрузить на сцену реквизит. Помню, когда мы со Славиком перетаскали своё железо, ладошки просто примерзали к трубам. Металл уж как-то очень выстыл.
А на следующий день я получил производственную травму. Первым подходом я делал какие-то не очень сложные обороты на турнике, с поворотами, потом оборот /солнышко/ на одной руке, и соскок – двойное сальто прогнувшись. Ничего такого, сложного. В общем, когда делал "одну руку", сорвал мозоль. Это бывает, не так уж это страшно. Обычно, даже внимания не обращаешь, просто работаешь дальше, да и всё. Но тут вышло по-другому. На втором подходе я понял, что накладка у меня на руке намокла, и скользит по турнику. Уже в руках у Славика промычал:
– Славик, заканчиваем!
За мной работала Ольга, Славик уже ей что-то промычал, в общем, мы по-быстрому свернулись. На последнем выходе, мы там прощаясь, машем руками благодарным зрителям, я отчётливо почувствовал как кровь стекает по руке.
Я сорвал всю, практически, свою правую ладонь. То есть, полностью, всю кожу на ладони. Видимо, накануне, на разгрузке, немного кожу подморозил. Зрители свистели, и топали ногами, они были очень недовольны.
Оставшиеся дни, что-то около недели, мы со Славиком работали только в униформе. Что-то кому-то подносили, что-то от кого-то уносили.
Вообще-то, это была производственная травма. Но за ту неделю нам почему-то не заплатили!
В общем, это был вовсе не Париж. Ну просто, ничего общего! И даже не Марсель. Нет, на Марсель это, тоже, не было похоже.
Теперь я числился артистом-акробатом первой категории. Как и все, подрабатывал немного в униформе, подносил и относил реквизит в других номерах. Где-то ещё стоял на подстраховке. Всё это в цирке и называется "униформа". За это доплачивают немного.