— Эээ, я вообще-то о другом хотел
попросить…
— Ой, да сдалась тебе та хрень,
которую ты придумал? Тебе ведь что важно? Выжить в этом мире,
верно? А сражаться нужно уметь! Я ведь видел, в какую ты боевую
стойку встал! Просто курам на смех! Да тебя даже заяц заборет! И
это уж я не говорю про драконоборцев, которые могут одной рукой
скалу пополам расколоть. Пользуйся моментом! Я, да будет тебе
известно, когда-то был самым сильным гладиатором на арене
Харуна!
— Про непревзойдённого и непобедимого
я уже слышал… — пробубнил я себе под нос и вновь посмотрел на руку
гнома. — Ну… чем чёрт не шутит? Предложение вроде
хорошее…
С сомнением взглянув на старикашку,
перепрыгивающего с одной ноги на другую в томительном ожидании, я
махнул рукой.
— Ай, согласен!
Крепко пожав твёрдую и шершавую ладонь
гнома, густо приправленную зелёными соплями, я убрал руку подальше
от старика и сильно ей потряс, избавляясь от прилипшей
гадости.
— Ну и мерзость… — прошептал я очень
тихо, но гном услышал.
— Оболтус! — Олекх подошёл ко мне
поближе и отвесил подзатыльник, причём такой, что у меня звёздочки
перед глазами пролетели. — Показывай давай, как на солнце
полыхаешь, чего стоишь без дела?
— Ты что творишь, старый? — я
схватился за ушибленное место и отошёл от старика на пару метров. —
Голову напекло?
— Ты как с учителем разговариваешь?! —
взревел гном и попытался кинуть в меня какой-то палкой.
Еле увернувшись от летящего
произвольной траекторией снаряда, я отбежал ещё на пару метров от
бешеного гнома и встал прямо рядом с кромкой леса. Солнечный свет
был от меня всего в паре сантиметров. Поняв, что с этим стариком
каши не сваришь, я собрался с духом и посмотрел на гнома, который
уже искал новый снаряд. Набрав полную грудь воздуха и приставив два
пальца ко рту, я окликнул гнома громким свистом. Дёрнувшись, Олекх
посмотрел на меня и замер, ожидая увидеть чудо. Я же зажмурился и,
сняв с руки перчатку, вытянул кисть на свет. В эту же секунду мою
ладонь обдало ярким пламенем. Закричав, я отскочил подальше от
поляны и принялся махать рукой как полоумный под ошарашенным
взглядом старого гнома.
— Вот же хрень! Вот же хрень! — кричал
я, попутно дуя на свою обугленную ладонь. — Чёрт, чёрт,
чёрт!
Боль была адски невыносимой, и мне
даже не хотелось думать почему. Лишь спустя где-то двадцать секунд,
растянувшихся для меня вечностью, моя кисть перестала зудеть, а
чёрная корка с неё спала на землю. Встряхнув рукой, я осмотрел
ладонь. Она выглядела совершенно новой, и даже старые мозоли,
которые остались у меня после походов в зал, вдруг исчезли. Кожа
была идеально гладкой и чистой, словно я этой рукой никогда ничего
тяжелее ручки и не поднимал.