Когда кухня пустела, и можно было без свидетелей поговорить, человек тихонько подходил к Бабушке пожаловаться, а кто-то – даже иногда поплакать, спросить совета с полной уверенностью, что будет понят. И Бабушка терпеливо выслушивала чужие жалобы, не отрываясь от своего дела:
– Ты уж прости, Надя: я буду и слушать, и картошку чистить. А то ведь мои скоро придут. А ты рассказывай, я слушаю.
Выслушав, жалела и утешала, делая это так искренне, что и вправду верилось, что всё это – ерунда, и всё наладится.
Волшебница даже не подозревала, что в этот сокровенный для кого-то момент она творила своё волшебство, исцеляя чью-то душу своим проникновенным молчанием, участливым взглядом и готовностью услышать другого человека. Не ведая того, она преподавала и своему собеседнику, и своей внучке урок по таким простым, но для многих столь недосягаемым понятиям, как «Чуткость» и «Доброта».
Каждый вечер у нас с Бабушкой было заветное время, которого я ждала с особым трепетом. В эти часы Волшебница уводила меня в путешествие по Далёким Прекрасным и Бесконечным Мирам. Усевшись вместе со мной на полу поверх расстелённого, подобно ковру-самолёту, самодельного одеяла из разноцветных клинышков, Волшебница в облике полуграмотной крестьянки улетала вместе со своей внучкой в мир сказок Пушкина, Шарля Перро, Братьев Гримм, русских былин и древних мифов. Её голосом с легким владимирским «оканьем» для меня впервые прозвучали детские стихотворения Барто, Маршака, Чуковского, Тютчева, Маяковского. От её лица, которое по ходу чтения передавало все эмоции, действовали и переживали герои Гайдара, Носова, Баруздина и Драгунского.
А чего стоили её красочные и образные рассказы о дореволюционной и довоенной жизни! Я знала по именам всех её бывших односельчан и членов родства, у которых были немыслимо интересные судьбы, слагавшиеся в устах Бабушки в настоящие литературные произведения и семейные предания.
Мудрость этой деревенской женщины подсказывала ей, что создаваемая для меня Реальность будет неполноценной без общения с сокровищами других миров, созданных великими творцами. Волшебница интуитивно чувствовала, что должна поведать маленькому человеку и о его глубоких корнях, без которых он – тонкий, слабый и беззащитный стебелек. Завершив этот упоительный полёт, Волшебница перекладывала в кроватку уснувшую прямо на полу путешественницу и, наконец, позволяла выкроить немного времени для себя.