Вот какая у нас банда! – восторженно думаю я. И с грустью вспоминаю, что в Ёбурге у меня нет даже самой мизерной части от этого.
– Ну как тебе там, на Урале, Андрюха?
– Освоился?
– Скучаешь по Москве?
Скучаю, ребята, ещё как скучаю. И по Москве скучаю, и по вам, и по другим друзьям своим, и по сыну скучаю. Что же я наделал, вашу мать?
Но сдержан я. Штирлиц. Любимый мой киногерой – Штирлиц. Осознанно или нет, иногда я ему подражаю. Вот так. Всё зашибись, ребята, говорю. О себе лучше рассказывайте. Ведь мне-то рассказывать, оказывается, нечего.
Мы пили и смеялись до десяти вечера, потом стали собираться. Дошли до метро. Покурили, пожали друг другу руки. И Мартынюк потащил меня в другое кафе. Я угощаю, – заявил он. Это было решающим аргументом.
Мартынюк единственный, кто выражает открытый восторг по поводу моего переезда. Ибо сам он из Екатеринбурга и там у него живёт восьмидесятишестилетний папа. Со временем, полагает Мартынюк, «Кекс ФМ» закроют, он продаст свою квартиру, уедет в Ёбург, купит там две и будет их сдавать. Всё гениальное просто.
Нам принесли по сто грамм виски в пузатых низких стаканах со льдом.
– Так ты не сказал, Ветров! Как тебе Ёбург? Привык?
– Знаешь, Алексей, – молвил я, отпив из стакана, – я могу ошибаться, конечно. Но мне кажется, что так тоскливо мне не было ещё никогда.
Я встречаюсь с ней в девять утра у мэрии. Ирина работает в городской мэрии города Жуковский.
– Привет.
– Привет.
Вот и всё наше общение.
Егор бежит ко мне радостный.
– Папа, привет!
Она удаляется, гордая, независимая и похудевшая. Закрывается за ней тяжёлая дверь белого дома эпохи социалистического реализма. Чёрный Жуковский смотрит ей вслед через площадь.
– Ну? Что встал? Какие у нас планы?
– У нас планов – громадьё, – улыбаясь, отвечаю я.
Я не выспался. Вернулся вчера в час ночи под грузом пива и виски. Поболтал с отцом, приехавшим в честь моего приезда. Уснул в полтретьего и проснулся в половину восьмого. Раз шестьдесят почистил зубы, испил чаю и двинул в школу. Там я написал заявление классному руководителю, дайте мне, мол, сына моего любимого на день, освободите от образовательной бесовщины.
Беру Егора за руку, и мы идём к фруктовой палатке, где я покупаю мандарины.
– Почему ты не отвечал на мои звонки, сын?
Егор смущённо отводит взгляд в сторону: