Не понял. Вытянул правую ногу,
пошевелил. Упёрся в пол. Вроде бы нормально. Повторил с левой.
Вытянул обе. Пощупал.
Ну, нормально всё!
Осторожно встал. Зафиксировал баланс.
Сделал шаг. Второй.
Всё получилось, но дыхание и ходьба
получились только после мысли: "Надо сделать так!"
Со зрением что-то схожее, но этому я
не придал значения, по утрам глаза слипаются и так.
Может я в больнице? Тогда всё
логично, амнезия, белый потолок и белый пол, странное самочувствие.
Но розовые стены? Ладно, розовый пастельного оттенка, может и
прокатил бы для больницы. Но обои это точно странно. Не
гигиенично.
На окнах нет штор. Карнизов тоже нет.
За окном дымка или туман.
Подозрительно.
Так, я ничего не помню, но у меня
есть некий стереотип поведения. Это тоже подозрительно.
Может я того? В раю?
Но часы. В раю люди часов наблюдать
не должны. Нелогично.
Может быть, я сошёл с ума? Тогда всё
логично.
Посмотрел на руки. Пошевелил.
Состроил себе фигу, козу и показал большой палец.
Нет стильной рубашки. Даже если я её
не вижу, её нет.
А во что одет? Скинул одеяло.
Костюм Адама. Не Евы. Хорошо. Нет,
против женщин ничего не имею, но самоассоциация у меня с мужским
полом.
Кстати... со смутной догадкой я
ущипнул себя.
Не проснулся. Больно. Обидно. Надо
постричь ногти и зализать рану на руке.
Надо думать позитивно.
Ааа...эээ..
Я мыслю, следовательно, существую.
Хорошо. Даже сказал бы отлично!
Обойдя всю комнату, решил двигаться
дальше. Обвязал простыню вокруг пояса и двинулся к двери.
Дёрнул ручку. Открыто.
Неожиданно.
Почему-то более логичным казалось,
что дверь окажется запертой, а обернувшись назад, я обнаружу злобно
хихикающую личность, которая предложит мне некую работу или
контракт.
Ну, или я промаюсь от гнетущих
терзаний по комнате, устану, засну. А проснувшись, обнаружу доброго
доктора, который погладит меня по руке и всадит в руку большой
шприц успокоительного, и меня таки оденут в стильную одежду с
длинными рукавами, после чего отведут в гораздо более подобающее
место с мягкими стенами.
Ну, или я проснусь. А вдруг?
Коридор был пуст и не освещён ничем
кроме слабой утренней зари.
Семь пронумерованных дверей и
поворот.
Три двери красовались на шкафах.
Три двери были в стенах и, скорее
всего, куда-то вели.
Ну и из седьмой торчал я.
Номера были непонятны. На шкафах
пять, десять и пятьдесят. На дверях один, один и сто.