— Ага, уже записал. Теперь куда?
— В реанимацию. Леонид Николаевич, показывайте дорогу.
Следующие несколько часов прошли напряжённо. Спину ломило от усталости, всё-таки возраст даёт о себе знать. Но я не мог позволить себе расслабиться, не для того меня сюда отправили. Плевать на бессонную ночь, перелёт и работу — всё это мелочи по сравнению с произошедшей трагедией. Получил первые сводки и уже успел отчитаться своему руководству, а те — президенту. Придётся остаться в этом городе ещё на некоторое время, чтобы проследить за расследованием. Виновные должны быть найдены и осуждены на глазах у общественности. Даже если трагедия случилась по халатности, что чаще всего и бывает.
Наконец, мне удалось пробраться в палату к собственному сыну.
— Привет, боец! — сказал ему и сам себе усмехнулся: также я обратился и к Ване. Забавно, оба для меня были детьми, хоть разница между ними больше двадцати лет и мальчик мог бы быть моим внуком. К сожалению, подарить мне собственных внуков Никита с Полиной не могли.
— Привет, генерал.
Никита улыбнулся синими губами и попытался приподняться с кровати, но закашлял.
— М-да, ну и видок у тебя. Хорошо, смотрю, надышался, — заметил я, присаживаясь на кровать и пытаясь скрыть за усмешкой своё беспокойство. Вспомнился поход в морг и сердце защемило: главное, что живой. И даже не покалеченный. Всё остальное мелочи.
— Нормально всё, бать.
— Полине позвони, она беспокоится.
— Конечно. Я это... Хочу тебя попросить... Пацана одного маленького вытащил, светленький такой, голубоглазый. Он где-то здесь в больнице должен быть.
— Беспокоишься? Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь. Его зовут Ваня.
— Да? И как он?
Я рассказал про нашу встречу, а самого не покидало чувство, что это неспроста. Почему и я и Никита ощутили какую-то обеспокоенность за жизнь и здоровье чужого мальчика, желание защитить его и утешить? Конечно, все дети этого заслуживают, но здесь было что-то другое. И об этом стоило подумать на досуге.
— Мы вместе к ему пойдём и подарим машинку, — пообещал я сыну. — Отдыхай.
— Ты в гостиницу?
— Позже. Мне ещё с мэром пообщаться, журналистами...
— Держись, отец, — рассмеялся Никита, зная мою нелюбовь к представителям этой профессии, и опять закашлял.