В дверях появилась Руби с бутылкой игристого вина и двумя бокалами на длинных ножках.
– Нашла это в холодильнике, – сказала она. – Думаю, мы только что обокрали Мелинду.
– Вот шуму-то будет, – хихикнул Тоби.
– Да, – подмигнула Руби. – Знаю. Но, по-моему, ничего более подходящего к нашему случаю просто не найти.
Она выдернула пробку и налила вино.
– За Гуса, – сказала Руби, подняв свой бокал. – Хоть он и был старым ублюдком, надо отдать ему должное: он никогда не забывал опустить стульчак и был редкостным чистюлей.
– За Гуса, – произнес Тоби. – И за будущее. Пусть оно будет таким же чистым, как его чертово нижнее белье.
Ночью Лия не могла заснуть дольше обычного. В ее голове крутился вихрь мыслей – о Гусе, Тоби, павлинах и холодном тротуаре. Каково это – умереть среди людей, для которых ты совершенно чужой? Умереть совсем одному, без семьи? Лия подумала про саму себя – если бы ей предстояло умереть в девяносто семь, у нее к этому моменту не осталось бы вообще никаких родственников, даже внучатых племянников. Брат Лии, Доминик, был геем – окончательно и бесповоротно, так что с его стороны о наследниках и думать не приходилось. Получается, если она доживет до такого преклонного возраста, у нее не будет даже родных племянников. И она останется совсем одна.
Она взглянул на спящего рядом Амитабха. Тот, как обычно, откинул одеяло и тихо посапывал во сне. Лия легла на бок, чтобы лучше его рассмотреть. Она пробежала взглядом по контуру носа и лба. И дотронулась ладонью до его густой шевелюры. А потом, будучи не в силах сопротивляться нахлынувшему порыву, наклонилась к Амитабху и поцеловала его в щеку.
– Боже! – подскочил он. – Что! Что это?!
– Ничего, – сказала Лия, отпрыгнув от него. – Ничего. Просто захотелось поцеловать тебя, вот и все.
– С чего это вдруг?
– Потому что… Не знаю. Просто захотелось.
– Боже, Лия, два часа ночи. Почему тебе не спится?
Она пожала плечами:
– Не могу заснуть. Все думаю об этом старичке. Гусе. Никак не могу перестать думать о нем.
– О боже. – Амитабх вздохнул и снова набросил на себя одеяло.
– Как у тебя получается, скажи? – продолжала Лия. – То есть я имею в виду, ты же видишь такую картину каждый день. Видишь умирающих в одиночестве стариков. Разве это не… ну… не шокирует тебя?
Амитабх работал медбратом в больнице для пожилых людей. И, конечно, по долгу службы сталкивался с подобными вещами.