— Подробности известны?
— Нет, — легкомысленно отмахнулся монах. — Однозначно будет, но
где и когда неизвестно. Естественно за принцессой будут следить
все, кому не лень. Но не во все места можно попасть, а ты...
— А если они в туалете на неё покусятся? Мне за её высочеством
везде шастать? — недовольно перебил я.
Злился я больше на себя, что сразу не понял, во что меня
вписали. Ручку подавать при выходе из кареты, как же.
— Ладно, извини, — остыл я, монах тут точно был не при чем. —
Огнестрельное оружие, как я понимаю, мне будет запрещено с собой
носить?
— Да ничего, я понимаю, — Глеб на мой тон не обиделся. —
Правильно понимаешь. Мне вообще кажется, что ты многое понимаешь
правильно. Поэтому одно преимущество я для тебя всё же выбил.
Времени у нас совсем мало, но ты парень смышленый, верю что
справишься.
Вот вроде хвалил, но звучало это всё, как ещё одна большая
проблема. Я смотрел так недоверчиво, что монах расхохотался, чуть
не подавившись кофе.
— Говорю же, всё ты правильно понимаешь. Придется тебе, Илья,
пройти ускоренный курс по дисциплине, скажем так, не самой
официальной. Но очень эффективной.
Мне сразу вспомнился гримуар, ведьмы и прочая ересь. Неужели
меня отправят учиться к кому-то вроде этой Аделины? Вот это было бы
совпадение. Но так же не бывает? Видимо все эти эмоции я не
сдержал, потому что в ответ наставник как-то нахмурился и
закончил:
— И тебе очень не понравится, кто тебя будет обучать...
Больше вытрясти из доморощенного секретного агента ничего не
удалось. Может, боялся что нас могут подслушать. А может сюрприз не
хотел портить. Пришлось торопливо сворачивать трапезничество и
ехать в обитель.
Пока я изводился в догадках, кто же мне может настолько не
понравиться и почему, мы оформляли бумаги. И если первый длиннющий
договор был почти стандартным, о неразглашении, то следующий уже
напряг.
Более короткий и лаконичный, он описывал разнообразные
несчастные случаи и что ни я, ни обитель, включая всех вплоть чуть
ли не до прачек, никаких претензий иметь не будет. А в конце ещё и
приписка, в общих чертах означающая, что тело моё вообще
припрячут.
Что-то мне это преимущество уже не нравилось. А «не самая
официальная» дисциплина становилась похожа на неодобренный наукой и
судом по защите прав человека эксперимент с высокой вероятностью
летального исхода.