Его голос одновременно
и успокаивающий, и волнующий. Неожиданно хочется поддаться, позволить этому
мужчине влиять на меня, побыть пластилином в его руках. Странное желание,
учитывая вчерашнее…
Но я расслабляюсь, закрыв
глаза, когда Мирон медленно опускает на мне платье, оголяя сначала плечи, целуя
их… Прерывисто дышу и внимаю этим поцелуям. Приятно. Настолько, что откидываю
голову ему на плечо и не сразу улавливаю, что платье падает к моим ногам.
— Действительно, красивое
бельё, — слышу чувственный хрипловатый голос и открываю глаза. — Хотя на тебе
любое было бы таким.
Не отвечаю, просто
делаю более глубокий вдох. Неожиданно впервые думаю о Мироне, как мужчине. Кто
он такой? Что у него на уме? Почему так внимателен и нежен со мной сейчас?..
Его изучающие касания
по всему телу заставляют меня полыхать. Яркое ощущение, что Мирон наслаждается
этим так, будто ему достаточно и такой мелочи, тесно сдавливает грудь.
Прикусываю губу, когда он оставляет поцелуй на виске. Целует лишь в районе
лица, шеи и плеч, хотя касается куда более откровенно. Его руки зажимают и
прижимают к себе, трогают всё, до чего дотягиваются, гладят, сжимают, играют
пальцами, крепко держат.
При этом, уже
неоднократно приближаясь к кромке трусов и порхая вокруг круговыми движениями,
не забираются ко мне между ног. Хотя сейчас я, наверное, даже не против. Ноги
едва держат, свожу их и дрожу всем телом. Близость Мирона поглощает,
обволакивает и неожиданно не только не пугает этим, а словно даже окутывает
спокойной мужской силой.
Теряюсь в ощущениях и
не сразу улавливаю момент, когда его руки перестают касаться моего тела, а
подбираются к лицу. Чувствую шёлк, вижу черноту. То ли такого цвета ткань, то
ли я инстинктивно закрываю глаза, когда к ним её подносят.
— Что это? — пересохшим
голосом спрашиваю.
Мирон мягкими
массирующими движениями надевает мне ткань на глаза, завязывая сзади.
— Повязка на глаза, —
ровно сообщает он и без этого очевидное.
Дыхание на мгновение
сбивается, и я инстинктивно поднимаю руки к ней. Даже сама не знаю, зачем. Но
Мирон нежно и одновременно властно перехватывает мои запястья, опускает их
вниз.
— Не снимай, — шепчет
мне на ухо, слегка прикусив мочку. — Хочу, чтобы ты доверяла мне. Полностью.
Меня от его слов и всё
более властных действий словно лихорадит. Мурашки бегают по телу, заставляя мелко
вздрагивать, жар опаляет, дыхание сбивается постоянно. А Мирон тем временем
проводит пальцами по моим рукам, не встречая сопротивления. Осторожно, бережно,
но внезапно целует меня в районе шеи куда более несдержанно, чем раньше.