Конечно, я пыталась
предложить свою помощь, но много с меня не возьмёшь, да и Света против.
— Уверена, что да, —
заверяю, мысленно прикидывая, какие ещё вопросы могут волновать подругу. — И я
буду следить за тем, чтобы ставки делали нормальные люди. Если будет кто
неприятный тебе, перебью.
Хотя мы обе знаем, что
ничего я там не смогу перебить, Света благодарно кивает и даже начинает идти в
сторону гримёрки. Ну или что там у них здесь за сценой?
Я пока иду за подругой,
тем более что она смотрит на меня и продолжает говорить со мной:
— Я знаком дам тебе
понять, когда надо. А вообще, да, всё будет хорошо. Скоро свобода…
Света уже держится
гораздо бодрее, говорит скорее весело, улыбается много, но я всё-таки
останавливаю её уже совсем близко к выходу из зрительного зала.
— Ты готова? — серьёзно
спрашиваю, глядя ей в глаза.
Подруга быстро отводит
взгляд, но держится уверенно. Усмехается, пожимает плечами.
— Да. Это всего лишь
девственность. Какая разница, сделаю я это с неумелым ровесником, который будет
вешать мне о любви, или с тем, кто хотя бы заплатит, — пренебрежительно
заявляет.
Я киваю, не решаясь
сейчас задевать тему категоричного заявления о «ровеснике, вешающим о любви».
Нам со Светой по девятнадцать. И раз уж мы обе не лишились девственности в
таком возрасте, будучи объективно привлекательными; разница, с кем это делать,
всё-таки была. Для меня она есть и до сих пор — мне неинтересен бездушный секс,
разрядку я и с душем получить могу. Для подруги вроде бы тоже вряд ли всё
переменилось.
Хотя, конечно, в её
ситуации с отчимом…
— Меня радует, что ты
оформила договор, который ограничивает покупателю действия, — то ли для
собственного, то ли для её успокоения проговариваю я.
Света слегка мнётся,
поглядываю в сторону, куда ей идти надо. Там, кстати, возле самой двери стоят
охранники. Крепкие, мощные. Чтобы посмотреть таким в лицо, придётся голову
максимально запрокинуть. И то не факт…
— Без него стартовая сумма
втрое больше. Я не оформляла, — неожиданно слышу тихое утверждение.
Вот только бьёт оно по
ушам так, словно Света его прокричала. Мгновенно поворачиваюсь к ней.
— Что? — пересохшим
голосом спрашиваю. — Ты серьёзно?
Немного обречённый
взгляд подруги подтверждает худшие опасения.
— Брось, тут нет
маньяков, — храбрится она. — Приличный аукцион, хоть и торгуют неприличным, —
фыркает, пытаясь шутить. Вот только меня это совсем не пронимает, и Света это
видит: — Всё будет хорошо, мне уже пора.