На кухне нашла остатки удавшейся попытки соблазнения Натали:
зеленый салат, по-видимому из ресторана, конфеты, шампанское. Свечи
прогорели до конца. До того, как пришла необходимость их тушить,
Натали, видимо, уже сдала свои бастионы.
Поела я с аппетитом, следом хлопнула полный фужер шампанского –
не мешало немного расслабиться. Захватив коробку конфет, пошла к
любимому креслу. Мелодии « Времен года» плыли, наполняя собой
комнату и меня всю. Сделав звук совсем тихим, я притихла, прикрыв
глаза и откинувшись на спинку кресла. Сама не знала - что чувствую
сейчас? Однозначно - мне предстоит тяжелый разговор. Тяжелый для
родителей и старшего брата. Я уже пережила все то, о чем должна
рассказать. И не собиралась ничего скрывать или приукрашивать. Моя
семья должна знать все. Я собиралась круто менять свою жизнь и мне
необходима была их поддержка.
Пока приехали Миша и родители, я еще дважды повторила поход на
кухню за шампанским. Было страшно и было стыдно. С этим нужно было
что-то делать, и я делала, что могла. Вставать, встречая их, я не
стала. Только протянула радостно: - Ма-ама…
- Ох, ты ж! - простонал брат, - вот об этом я не подумал...
Родители, может ее - баиньки, а разборки на завтра?
- Я не могу завтра. Не будем ничего откладывать. Все хорошо, –
уныло тянула я.
Родители застыли в дверях. Я отвернулась, тяжело вздохнув.
- Сядьте. Правды нет...
- Ты бы хоть извинилась, зар-раза! - взвился непонятно почему
брат, - матери скорую вызывали через день, я задолбался на
опознание трупов мотаться!
- Следи за своей речью, Михаил, – шарила мама рукой в поисках
дивана. Я тихо плакала.
- Ах, княжна, не будете ли вы столь любезны…? - юродствовал
придурок. И все равно я его любила. Родственные чувства? Радость
возвращения?
- Не надо, Миш, не трогай ее. Случилось что-то плохое, ты разве
не понимаешь? - папа усадил маму на диван и сел рядом с ней,
обнимая за плечи. Мой спокойный и уравновешенный папа страшно
нервничал, не справляясь с выражением своего лица и голосом: –
Вика, ты в состоянии рассказать или пока не хочешь этого
делать?
- В состоянии. Не хочу. Но расскажу - куда денусь?
И я рассказала - все. В подробностях и до самой последней
минуты. Алкоголь притупил эмоции и рассказывала я монотонным
равнодушным голосом, глядя в окно. Еще в начале рассказа брат
подошел к бару, но звук льющегося в рюмки спиртного не сбил меня с
мысли. Рассказать нужно было все - абсолютно. На второй раз и
уточнения я буду неспособна. Мама всхлипывала, давясь алкоголем,
мужчины тяжело молчали. А я рассказывала – и о мотыльках, и об
идеально настроенном рояле, и про поцелуй на дворцовой террасе, и о
черных следах от пальцев на груди, и как звали мою лошадку, которая
любила булки, и все-все... Когда я пошла по второму кругу, уточняя
подробности своих травм и пьяно хихикая, брат встал и сказал: