- В моем мире говорят: «Я не доверяю людям, которые не любят
собак, но я верю собаке, когда ей не нравится человек».
- И что это значит?- скривил презрительную гримасу Девис.-
Поясните…
- Это значит лишь, что некоторые животные лучше людей
разбираются в фальшивках, когда это чувства или люди,- произнесла
уверенно, хотя сама сомневалась, умны ли камелусы так же как
собаки.
Вряд ли гибрид страуса и верблюда глупее той же лошади. Мой
Рыжик был понятливым, большей частью прятал свой норов. Озоровал и
бунтовал, только когда уставал по-настоящему.
- Я должен поверить в это?- вскинул идеальную бровь герцог.
Отливающая ртутью маска сверкнула в свете магических
светильников. Я злорадно заметила, что моя черненая намного
красивее. А герцог в своей похож на мальчишку, играющего в рыцаря
или супергероя.
- Ерунда полнейшая,- равнодушно подытожил шофер, продолжая
меланхолично жевать, многозначительно переглянувшись с
хозяином.
Они бы еще пальцами у висков синхронно покрутили, выражая мнение
о моей версии. Своих-то никаких, и лишь бы чужие охаять. Умники
нашлись… Фу, такими быть!
- Спросите у самого Ботия,- разозлилась я, кинув в сердцах вилку
на фарфоровое блюдо. Посуда тонко зазвенела, жалуясь на невежу.- Он
не посмеет лгать в день Честного Языка.
- Замечательная идея, милена,- неожиданно похвалил шофер,
допивая отвар.
- Так и сделаю, когда вернусь,- объявил всем герцог, поднимаясь
из-за стола.- А сейчас нам пора, Юлия. Прогуляемся в одно красивое
место. Обещаю накормить вас обедом, если уж каша вам не пришлась по
вкусу.
Магмобиль остановился у кромки леса, тянущегося вдоль дороги и
терявшегося у самого горизонта. Белесая дымка тумана запуталась в
ветвях, прикрывая осеннюю обнаженность. Высоченные сосны покачивали
в такт порывам ветра сизо-голубой игольной опушкой, сливавшейся с
унылой серостью небес. У самой дороги жались голые тонкие осинки.
Облетевшие листья бурой подложкой устилали землю. Дальше дорога
напоминала сплошную кашу, раскисшую от непрекращающейся день и ночь
мороси. Осенняя непогода, распутица навевали только одно желание
застегнуться на все пуговицы, влезть внутрь пальто с головой,
выпить горячего пряного глинтвейна и никуда не ходить. Молчавший
всю дорогу герцог вышел первым, остановился, вглядываясь в густой
подлесок. В ожидании меня он перекинулся парой фраз с шофером,
указывавшим куда-то рукой на растворившуюся в тумане у горизонта
линию леса. Захотелось взбунтоваться, послать все подальше и,
«окуклившись» в пальто и шарф, уснуть тут же в теплом салоне.
Испорченное за завтраком настроение не улучшилось ни на йоту. Со
злостью посмотрела на невозмутимого брюнета, которого окружающая
сырость и серость совершенно не волновали. Герцог, от идеальной
прически, сшитого по фигуре пальто, до отглаженных брюк и
сияющейчистотой обуви, служил образцом элегантности и ходячим
упреком неряхам, вроде меня, уже умудрившейся испачкаться в грязи.
Он небрежным жестом поправил шелковое кашне и натянул перчатки,
невольно заставляя любоваться каждым изящным жестом. Последний факт
разозлил еще больше и придал сил действовать. Не заботясь об
изящности, вывалилась из авто, нарочито громко хлопнула дверью.
Вызывающим жестом сунула руки в карманы оливкового широкого пальто
и, не заботясь, что ступаю по луже, подрулила к парочке, тактично
прекратившей разговор.