- Проклятие рода Зарат. Кара Триединого за грехи правящей
семьи.
Мне пришла в голову идея, совместить осмотр мест преступлений и
рассказ темной истории семьи Зарат. Я поднялась, решительно
закрывая блокнот, сняла очки и оправила юбку. Кивнув на дверь,
предложила брюнету:
- Давайте, милн, прокатимся на места преступлений, хотелось бы
самой все посмотреть. А вы мне расскажете подробности в дороге.
Мужчина тут же встал, снял трубку с телефона, тыкая пальцем в
диск с цифрами, и внес встречное предложение.
- Может, сначала поедим?
- Давайте лучше в морг. Осмотрим тела,- поймала изумленный
взгляд милна, прикусила губу, забыв с кем говорю.- Хотелось бы
поговорить с патологоана… в смысле, с некромантом. Тем, кто
осматривал тела и делал заключения.
Девис коротко кивнул, отдавая в трубку распоряжения показательно
ровным голосом. Надевая плащ, старалась не смотреть в его сторону,
но чувствовала буравящий лопатки взгляд. Признаю, предпочесть морг
вкусному обеду – это не для утонченных леди. Так и работа
следователя-криминалиста не для них.
Подвальное помещение морга оказалось настоящим ледником. Не
спасал теплый плащ, выделенный мне как единственной женщине
сочувствующим некромантом.
В каменном мешке с низкими сводами, ярко освещенном магическими
светильниками, на металлических каталках лежали накрытые тела
императоров, доставленные для осмотра. Оба мужчины имели
несомненные родственное сходство. Высокие, широкоплечие,
светловолосые. Я невольно отвела глаза. О былой красоте Юниана
можно было только догадываться. Все тело казалось одной сплошной
раной. Лицо изуродовано до неузнаваемости. Убийца-мясник срезал
кожу в виде маски и выжег глаза. Невысокий мужчина в круглых очках
в позолоченной оправе, со следами седины на поредевших рыжеватых
волосах, стоящий рядом, перечислял многочисленные переломы ребер,
ключиц, голеней, лицевых костей и пясти. От увиденного меня уже
мутило, но я держалась, понимая, что могу углядеть то, что они не
сочтут нужным заметить. Прижав надушенный платок к лицу,
разглядывала детали, которые могли бы пролить свет на истину. Кожа
на лице, шее, и паху была содрана и висела лохмотьями. Казалось,
несчастный еще при жизни встретился с диким зверем. Преодолевая
брезгливость, перевернула холодную ладонь, разглядывая целые без
сломов ногти. Пара пластин была вырвана с мясом палачом.