Уцепившись пальцами в портфель, с опаской разглядывала мужчину.
Очень высокий, поджарый брюнет с короткой стрижкой. Одетый в
белоснежную рубашку, оттенявшую смуглую кожу и черный форменный
китель с тонким серебряным кантом, такими же пуговицами и
незнакомой геометрией нашивок и знаков отличий на рукавах, левом
плече и груди. Отутюженные черные брюки без морщинки. Взгляд мазнул
по блестящим в свете фонарей начищенным ботинкам. Короткая стрижка
темных волос и плотная черная маска. Странный материал словно
обтекал лицо, точно повторяя контур. Я мельком отметила красивый
овал, высокие скулы, прямой нос и чувственный изгиб губ,
мужественный подбородок. Светлые глаза, сверкнувшие холодом сквозь
прорези маски, мельком оценили меня в целом и впились в губы. От
столь пристального взгляда они заныли, я едва сдержалась, чтобы не
облизнуть.
- Я никуда с вами не пойду!- возмутилась, искоса поглядывая на
протянутую руку.- Вы кто такой?
- Милн Девис,- непонятно представился мужчина,- главный
дознаватель его императорского величества. Вам нечего бояться,
милена.
Теплые пальцы легли на мою ладонь и легко оторвали от кожаной
ручки портфеля, по телу разлилось тепло, страх улетучился, сменяясь
доверием к брюнету. Я не заметила, как оказалась рядом с мужчиной
на плотной брусчатке мостовой рядом с черным кабриолетом начала
двадцатого века. Удивленно оглядела автомобиль, доставивший меня
непонятно куда. Но могла бы поклясться, что садилась в обычный
серебристый седан «Мерседес». Машина тут же завелась и мягко
покатила по мостовой, вливаясь в скудный вечерний поток
автомобилей. Я проводила ее взглядом, растерянно отмечая
зажигающиеся фонари и странности в окружающем. Одежда, напоминающая
земную, времен начала двадцатого века. Бежевые и черные маски,
которые носили все без исключений проходящие мимо нас люди.
Покрытые шерстью или разноцветными перьями ящеры, которых держали
на поводках немногие прохожие, с изумлением разглядывающие мое
лицо. Один из ящеров, проходя мимо, повернул плоскую голову в мою
сторону и зашипел, высунув раздвоенный язык. Я отшатнулась,
невольно прижавшись к мужчине, все еще удерживающему мою руку.
Отнимать конечность не стала, нуждаясь в странном успокоении,
которое перетекало через контакт от его пальцев с моими.
Глаза в последней надежде уставились в небеса, отыскивая
знакомые очертания Большой Медведицы и Ориона. Губы не сдержали
разочарованный выдох. Темнеющий занавес небес украшали незнакомые
россыпи звезд и два тонких серебряных рожка спутников, много больше
привычной Луны. И лишь на западе на небосклоне гасли
оранжево-зеленые цвета заката, уступая густо-лиловому. Заметив
растерянность в моих глазах, мужчина, соскальзывая взглядом на
губы, успокаивающе проговорил: