- Фи,- скривилась шатенка,- ей милн Девис сделал комплимент на
том праздновании. Она и старается угодить. Потеряла шанс с Юнианом
стать императрицей и теперь нацелилась на Годарийских. Не
герцогиней, так маркизой. Как цепная собака рычит на всех, кто на
братьев посматривает с интересом.
- Понимаю ее. Герцоги - лакомый кусок,- согласилась блондинка в
голубом, высмотрев кого-то в толпе.- Ох уже эти роковые брюнеты. А
она как волан, из рук в руки, из рук в руки.
Послышалось дружное злорадное хихиканье, приглушенное шелковой
тканью вееров.
- А вот и ваш мастрэ,- улыбнулась милена с каштановыми
волосами.- Ой, нет, это милн Девис! Эти мундиры все одинаковые. Он
сегодня не в духе, лучше с ним не пересекаться.
До сей минуты сплоченная троица подруг буквально на глазах
распалась и растворилась в толпе, когда рассекая толпу, как ледокол
торосы, ко мне подплыл сверкающий гневом в очах герцог. Сила ярости
впечатала меня в мраморную колонну, лопатки заныли от прикосновения
ледяного камня.
- Почему я должен разыскивать вас по всему залу, милена Юли?-
меня вновь обдало волной сиятельного негодования.- С вами хочет
познакомиться император. А вы…
- А я работаю, пока кто-то любезничает и мило улыбается разным
блондинкам,- невежливо огрызнулась, вспомнив расточаемые герцогом
улыбки и комплименты даме в желтом.
Мужчина тут же сдулся, отступил на шаг назад, перестав давить
аурой, глянул по сторонам убийственным взглядом, замораживая
шепотки.
- Я всего лишь танцевал, а остальное ваши ревнивые домыслы,-
холодно отчеканил брюнет.- И чего ради вы устроили мне сцену? Вы
мне не жена.
- Я вам любовница,- сладко улыбнулась герцогу, злорадно отметив
вытянувшееся в удивлении лицо.- Нас уже скорые на досужие вымыслы
придворные в койку уложили.
Мужчина сощурился и самодовольно хмыкнул.
- А вы на что рассчитывали?- удивленно вскинул идеальную бровь
брюнет.- Что нас поженят?
- Не думала об этом. И не собираюсь забивать подобной ерундой
голову,- честно соврала, подала руку герцогу и мило улыбнулась.-
Идемте, милн Девис, негоже королевских особ заставлять себя
ждать.
За шесть суток до описываемых событий
Рыжий бродяга осторожно крался вдоль стены длинного коридора,
ведущего в императорское крыло дворца, старательно обтекал
мраморные статуи, молчаливо стоящие в нишах, бесшумно скользил под
подставками для прекрасных фарфоровых ваз и изящных фигурок из
резного камня, стараясь не попадать в свет настенных магических
светильников. Останавливаясь, он прислушивался, нервно вздрагивая
всей шкуркой и хлеща бока и стены пушистым хвостом. Кошачья чуйка,
что ни разу еще его не подводила, предчувствовала скорое несчастье.
Верный рыжик торопился предупредить хозяина, последнего оставшегося
из двоих братьев, которым обязывало служить его положение родового
Хранителя. Он быстро семенил мимо небрежно прикрытых дверей, за
которыми слышались то стоны, то предсмертные хрипы жертв последнего
Дня Пяти Стражей. Рыжик на мгновение замирал, прижимал уши к голове
и трусил дальше, прибавляя ходу, тяжко вздыхая о чьих-то
загубленных душах, которым не имел права помочь.