Впрочем, Анечка, все еще стоя на балконе, обдумывала
тот же самый вопрос. Только вот ей было немного проще – хам обитал
под ее квартирой. Улыбнувшись, пошла на кухню за хлебом. Голуби!
Эти милые птахи чуяли хлебные крошки черт знает откуда, и имели
моду загаживать все вокруг себя. Пару раз прикорми – потом не
избавишься. Оглядевшись, что во дворе уже почти никого нет, а в
сумерках ее так просто не разглядеть, принялась за свою коварную
мстю. Мельникова тщательно сыпала крошки, осторожно перегнувшись
через заграждение.
– Так, Анечка, башкой рисковать ради мужиков не
стоит, это ты давно поняла, – бубнила потихоньку, – так что к
следующей кормежке надо придумать приблуду. Можно поварешку к
швабре привязать, и ею все рассыпать. Гениально! Гули-гули-гули, –
начала призывать птиц, которых в парке было очень, вот просто очень
много. – Цыпа-цыпа, тут жратва. Надеюсь, хоть одна из вас
догадается сесть на этот балкон, а потом и других позовет. Еще бы
этот балбес не явился рано утром и не вышел подышать воздухом. А то
эти глупые птицы спять уже. Ладно, тогда утром обновим! Пусть его
там грудастая швабра укатает, они таких любят.
И довольная собой, пошла смотреть фильм. А Костя,
подремав пару часов, пошел в душ, а потом “гримироваться и
одеваться”. Хотя, скорее, раздеваться.
– Ничего, Костик, пара месяцев и адьес!
– Что говоришь? – в гримерку вошли остальные,
выспавшиеся и довольные. – Привет, братан.
– Задолбался, говорю, – поздоровавшись с парнями,
Филонов плюхнулся на диван. – Но, пацаны, там такая красота будет!
– мечтательно закрыл глаза.
Помолчав пару минут, продолжил:
– Не зря я подробный дизайн делал, по нему смогли
довольно быстро сделать план перестройки. Да, парни, связи и бабки
решают все.
– Не, ну ты крут, братан! Клуб строишь, хату сменил,
– парни были рады за Костика. – Когда обмывать будем?
– Как ремонты закончу, – Филонов резко сел на диване.
– В новой квартире такой голяк, что любой звук ужасно слышно. И с
соседкой не повезло, – усмехнулся.
– Че так? – спросил один из танцовщиков. – Страшная?
Злая? Вредная бабулька?
– Не, молодая девушка, – Костя тяжело вздохнул. – Но
вредная! Обозвала мою семерку мерзостью, а на меня наорала, будто я
там клумбы вытаптываю! А что, вещи надо было таскать черт знает
откуда? Нет, вот никто не возмутился, а она! Зараза, – он снова
разозлился.