– Повезло вам с племяшкой, Слава Мироновна. Девка расторопная, добрая… И у меня на душе спокойнее, присмотрит за вами в случае чего. Она спрашивала меня насчет работы, у меня кума в жэке, им нужна секретарша – ихняя Аня уходит в декрет. Лишняя копейка никогда не помешает, какая там у вас пенсия. А лекарства дорогие, ужас!
– Спасибо, Леночка.
– Да чего там спасибо, Слава Мироновна! Это я вам по гроб жизни! Вы ж и меня учили, и Пашку, хулигана, и Зойку. Людьми стали. Пашка вон бизнесменом, Зойка в Германии тренером по гимнастике. Да, Андрей вам вечером картошечки закинет, нечего с базара таскать. Вы, если надо чего, говорите, не стесняйтесь. И Ольга пусть заходит, не чужая. Она как, домой не собирается?
– Не собирается, Леночка. Да там и не осталось никого, а здесь мы вместе, дом свой.
– Ну и правильно! Мы ей еще жениха приличного подыщем. Она девушка хорошая, но какая-то тихая и робкая, надо бы побойчей. Ладно, девчата, мне пора. Не болейте, Слава Мироновна, держитесь. Вон, снег пошел, красота!
Леночка выкатывается из комнаты, топает через сенцы, хлопает входная дверь, и наступает тишина…
Федор открыл калитку, вошел в небольшой заросший травой дворик. Дорожка была засыпана палыми листьями, ее давно не чистили, и Федор почуял неладное. Здесь жила Маргарита Свириденко, медсестра стомклиники, пропавшая девятого сентября прошлого года – четырнадцать месяцев назад. Федор собирался поговорить с родными девушки, но что-то подсказывало ему, что в доме не живут.
Он поднялся на крыльцо, усыпанное листьями, постучал, не найдя звонка. Потом подергал ручку. Ему показалось, что дверь осела; тусклые окна были мертвыми. Казалось, здесь было холоднее, чем на улице.
Это был район заповедника Еловица. Когда-то вокруг выстроились дачи, которые постепенно превратились в жилые дома. С крыльца Федор видел верхушки деревьев старой рощи.
Вокруг было удивительно тихо; кусты и деревья закрывали соседний участок, и место казалось вымершим. Он обошел вокруг дома, заглянул в единственное окно, не задернутое шторой. Пусто и темно внутри.
Федор вздрогнул от звука женского голоса. Женщина появилась ниоткуда, стояла на дорожке и смотрела на него. Это была немолодая полная женщина в мужской куртке и резиновых сапогах. Она что-то сказала, но Федор не расслышал.