— Думаю, в честь Нового года придётся сделать перерыв. Ты ведь на праздники не работаешь?
— Выхожу третьего числа. Чтобы не прерывать курс, я могла бы тебе… — Маша запинается и опускает тёмные ресницы. — То есть, мы ведь Новый год встречаем вместе.
Значит, пока план Риты успешно работает. Хотя чему я, собственно, удивляюсь? Они сёстры и дружат, вполне естественно, что хотят праздновать вместе.
— Нет, Маш, новогодние каникулы — это святое. Ничего с моим коленом за пару дней не случится, а тебе надо отдохнуть. Учиться и работать непросто, по себе знаю. Жить успеваешь?
— Конечно. Дважды в неделю хожу в студию вокала и решила возобновить изучение испанского языка. Он мне нравится.
Всё-таки Рита не права. Всё у Маши в порядке. Самодостаточный человек, со здоровой тягой к познанию. Можно было беспокоиться за неё, если бы она не выходила из дома и коротала вечера в затворничестве. А у человека энергии на троих, и она точно не ограничивает себя в общении. Да и наверняка поклонников у неё достаточно, девочка-то красивая. Стройная, пусть и немного худощавая, тёмная копна волос, глаза — загляденье, лицо кукольное. Не мой типаж, конечно. Хотя как не мой… Машу как женщину сложно оценивать. Мне тридцать шесть, а ей двадцать — огромная пропасть. И пусть пару раз я встречался с девушками на десять лет себя младше, вели себя и выглядели они совершенно по-другому.
— Любишь Новый год? — тихий голос Маши извлекает меня из потока рассуждений.
— Скорее, равнодушен. Наверное, слишком много их на моей памяти было.
— Тебе же тридцать шесть? Разве это много?
— А разве нет? — не могу не улыбнуться. — На шестнадцать лет тебя старше.
Рука с прибором застывает на моём колене и через секунду вновь начинает двигаться. Маша больше не смотрит мне в глаза, покраснела. Осторожнее, что ли, со словами нужно, вроде ничего не имел в виду, а смутил.
По окончании процедуры я не сразу поднимаюсь, жду, пока она выключит аппарат, и только потом тянусь за брюками. Добровольно вступил в клуб оберегающих Волгину Машу.
— А насчёт Нового года ты зря, — Маша останавливается в дверях, в глазах сияет убеждённость. — Это мой любимый праздник, потому что можно загадывать желания.
Я не сентиментален и в подарки, падающие сверху, тоже не верю: всего, что имею, достиг своим трудом, но сейчас не удерживаюсь от вопроса: