— Я убью тебя, Терентьева! — рыкнул, но меня, естественно, никто не услышал.
В гостиной орет тяжелый рок, повис стойкий запах сигарет и алкоголя. На моем стеклянном столике переполненная пепельница с рассыпанными вокруг окурками. Откупоренная бутылка дорогущего рома.
Пустая!
Ленка курит очередную сигарету, сидя ко мне спиной на диване и закинув ноги все на тот же несчастный столик.
Яна… Ищу глазами свою подопечную.
Судя по звукам, кто-то блюет в туалете. Хорошо, хоть добежала.
Выключил музыку. В квартире повисла звенящая тишина. Даже Яна в уборной затихла.
— Ты охуела?! — смотрю в стеклянные глаза блондинки. — Что это, твою мать! — пинаю ногой стол. Бутылка падает на пол, пепел разлетается в разные стороны.
— Привет, Раевский, — хрипло отвечает Лена. Поднимается с дивана, шатается, падает обратно. — Бля, хороший ром, — поднимается снова. — Извини, — тычет пальцем мне в грудь и ни грамма невиновато смотрит в глаза.
Я зверею.
— Просто Янка сказала, что она вообще никогда не пила алкоголь. Ты прикинь! Надо же было это исправить.
— Я просил тебя не портить мне девочку! — меня несет. Схватил Терентьеву за горло, притянул к себе.
— Да кто ее портил? Мы даже о сексе не говорили. Ни-ни! И о тебе, между прочим. Пусти меня, — пытается освободиться, но алкоголь не дает ей этого сделать. — Лука, — дует губы на манер гламурных шлюх. — Я больше так не буду. Ну прости-и-и меня, — пьяно хлопает ресницами. — Но нам было весело, — улыбается.
Краем глаза замечаю движение. Янка, бледная как мел, вышла из туалета и тут же осела по стене.
— Пиздец! — швыряю на диван Ленку, подлетаю к Яне, подхватываю на руки.
Волосы перепачканы рвотой, от нее несет бухлом и… моей туалетной водой. — Вы теперь точно со мной не расплатитесь! Обе!
Тащу свою белку в ванную. Она что-то невнятно бормочет. Сажаю ее прямо в одежде в поддон. Открываю холодную воду. Визгом резануло слух. Она попыталась подняться, но соскользнула обратно. Ударилась копчиком. Сидит, ревет.
Делаю воду теплее, наслаждаясь стуком зубов этого рыжего недоразумения.
Решив, что с нее достаточно и она больше не воняет, вытащил. Сжал зубы. Раздеть ведь надо. Куда ее мокрую в кровать?
Ну Терентьева! Чтоб я еще хоть раз. Да ну его нахуй!
Снял с Янки мокрые шорты, придерживая ее одной рукой, чтобы не грохнулась. Там мои любимые трусы с котятами. Ар-р-р! Они тоже мокрые.