- Познакомьтесь, это Алиса, - представил ее Марк.
Алиса поежилась. Тут было сыро.
- Мы только попробуем вина и пойдем ужинать, - подбодрил ее вполголоса Марк.
- Алиса, вы у нас сегодня единственная дама, подходите первой, - любезно пригласил ее высокий, худой мужчина, одетый в странный балахон. Остальные были одеты в джинсы. Говоривший был старше всех, седовласый, со строгим лицом.
Алиса подошла и взяла бокал, на дне которого плескалась темная жидкость.
- Пробуйте, - приободрил ее мужчина, заметив, что девушка ждет остальных.
Алиса покрутила бокал в руке и понюхала. Пахло вином, но с примесью аромата трав. Наверно, какое-то элитное.
- Я мало что понимаю в винах, - смутилась она, заметив, с каким ожиданием на нее уставились все пятеро мужчин.
- Ничего страшного. Просто пейте, - нетерпеливо ответил седовласый.
И Алиса выпила. Некоторое время все выжидали от нее какой-то реакции.
- Хорошее вино, - пожала плечами девушка.
- Это она, братья! – вдруг сказал главарь.
В следующее мгновение мужчины схватили Алису, положили на стол, каждый из четверых крепко держал ее за руку или ногу. Алиса от неожиданности даже не сразу набрала воздуха в легкие, чтобы закричать. С удивлением бросила взгляд на Марка, но на его преобразившемся лице застыла гримаса алчного, хищного предвкушения. Алиса закричала бы, но он успел зажать ей рот.
Девушка трепыхалась, не в силах освободиться, и забилась сильнее, когда главарь замахнулся над ней тонким кинжалом. В следующий миг он с размаху опустил руки, и острая невыносимая боль пронзила ее грудь, Алиса кричала, но вопль остался в горле, ноги в судорогах заскользили по столу, а потом все тело онемело, обмякло.
Спустя какое-то время, почему-то показавшееся ей долгим и тягучим, Алиса вдруг обнаружила, что парит в воздухе над своим телом, которое раздевают пятеро мужчин.
- Скорее, его надо найти… - услышала она.
Алиса хотела закричать, заплакать, но не могла. А еще стало горько, что она так и не написала маме. Она вдруг осознала, что умерла. Что настоящая, реальная Алиса осталась внизу, а она лишь дух, который ничего не может сделать, не в силах защитить ту девочку, что раздевали и обыскивали убийцы. Но вдруг мужчины замерли, застыли, как мимы на бульваре в странных позах.