А-а-а!!! Он согласился!
В
ответ на мой визг и дикие пляски постучали в стену. Да знаю я,
знаю, что уже ночь и нормальные леди спят! Глубоко вздохнула и
попробовала визжать потише.
Ещё
раз перечитала.
Какая у него строгая подпись. Словно росчерк
его взгляда, или… Да нет, глупости всё это.
«Дорогая леди… приятно получить… с радостью
посещу… смею надеяться…».
Приятно, демоны его побери. Интересно
всё-таки, магия кого из древних в крови Брайана? Спросить, может?
Или у высших не принято об этом говорить? Поинтересуюсь завтра у
Освальда. Даже если это глупость, вслух смеяться он не
будет.
До
назначенной даты меня швыряло, как опавший лист на ветру. То
казалось, что мне всё по плечу. Тогда время текло плавно и
размеренно, на утренних танцах удавалось не оступиться, а отражение
в зеркале радовало улыбкой. То, напротив, ноги начинали
заплетаться, на лбу внезапно появлялся изъян, а время неслось так,
что я не успевала ничего. Ни подготовиться, ни даже обдумать, что я
скажу Брайану при встрече.
Ох.
И как светские леди каждые две недели это переживают? Наверняка у
них есть особые секреты!
Учёба не давалась совершенно. Освальд только
качал головой и вздыхал, сетуя на мою невнимательность. Как-то я
поймала его отражение в зеркале – он ухмылялся в усы, глядя на
меня, и лукаво щурился, будто знал, что у меня в голове.
А я
и сама не могла понять, что со мной творится.
Тетради выскальзывали из рук, карандаши
обламывались на каждой строчке, а юбки коварно облепляли ноги,
заставляя запинаться.
На
вечерние посиделки в соседние комнаты меня больше не звали, да и не
до того было. Нас по одной приглашали к модистке, чтобы подогнать
платья; на уроках наставницы словно озверели, спрашивая всё, что
положено знать для открытого вечера.
А я
недоумевала – зачем нам десяток вилок, если будет фуршет? Да и
родословная влиятельных семей могла понадобиться единственно в том
случае, если кто-то из этих самых семей вдруг решит устроить опрос
о своём происхождении.
Пансионерки в перерывах между занятиями
только и говорили, что о причёсках, пригласительных письмах и
духах. Духов у меня не было, что огорчало, а вот с волосами Дира
обещала помочь. Мы с ней даже дважды в библиотеке листали «Модный
ежегодник» с картинками.
На
причёски регламента не было, хотя и существовали негласные правила
для леди разного положения и статуса. На этикете мы уже затрагивали
эту тему, Освальд заставил выучить наизусть все нюансы по толстой
энциклопедии с иллюстрациями. Так что незамужнюю леди-компаньонку с
вдовой или чьей-то невестой я теперь не спутаю, да и себе подобные
прически делать не стану. Мысль, что я могу быть похожа на
компаньонку или гувернантку, пугала.