— Что тебя испугало, хомяк?
— Хватит называть меня хомяком!
Он усмехнулся и ничего не ответил — стало очевидно, что от прозвища Эмилия теперь уже никогда не избавится.
— Итак! — сказал василиск, подходя к листу бумаги с символами и вынимая из кармана небольшой серебряный нож — видно, за ним и отлучался.
Эмилия с писком попыталась прорваться к двери, но Стейн совершил стремительный бросок и перехватил ее на пороге.
— Ты чего, хомяк? — искренне изумился он, потом взглянул на нож в своей руке. — Тьфу ты! Это для меня! Эмилия! Перестань трусить!
А она еще над Стеллой смеялась, что та опасается василисков!
— И-итак? — заикаясь, проговорила перепуганная нимфа.
Призрак все это время наблюдал за ними, скрестив руки на груди.
— Передай ему, что я не дам того, что он хочет. Это слишком опасно, — сказал он вдруг.
— Стейн, он не даст тебе того, что ты хочешь. Это опасно, — автоматически повторила Эмилия, а потом взорвалась. — Да что здесь происходит?! Кто-нибудь объяснит уже?!
Оба василиска одновременно вздохнули. Первым заговорил Стейн.
— Того, кого ты привела с собой, зовут Агвид. Младший принц рода Вегейр, что правили прежде в Кроусе.
— В разрушенном городе василисков… — прошептала Милли.
Призрак поклонился ей чуть иронично и снова попросил:
— Пусть он расскажет о моей семье.
За последний час вопрос прозвучал уже несколько раз, и Эмилия не выдержала.
— Слушай… Но если ты умер, разве ты не должен был встретиться с ними? — она робко ткнула пальцем в потолок. — Там…
— Дело в том, что Агвид не совсем призрак, — ответил вместо него Стейн. — Он…
Василиск скользнул взглядом по комнате, подыскивая подходящее сравнение, и приметил книги, лежащие на столе.
— Он как книга! Враги наступали на крепость, защитникам стало ясно, что долго им не продержаться. Израненный Агвид пришел в круг, чтобы оставить запись. Древняя магия нимф позволяла запечатать частицу души в момент смерти. Он сделал это, чтобы после битвы от древнего рода василисков осталось хоть что-то. Хотя бы память.
— Ох… — только и смогла сказать Эмилия. — Как грустно. А настоящая душа…
— Наверное, со своей семьей.
И Стейн повторил жест Милли, указав на потолок.
— Там.
Он даже улыбнулся при этом. Но улыбка была такой быстрой, что Милли решила, что она ей померещилась.
— Агвид, послушай…
Стейн повернулся туда, где, по его мнению, мог находиться умерший принц, и Милли, несмотря на торжественность момента, захихикала, потому что василиск встал к царственной особе спиной. Пришлось подойти и помочь.