– Не торопись меня жалеть, – резко хватает за локоть, вцепляясь в него жесткими пальцами, притискивает меня к себе, пронизывая взглядом, – меня устраивают товарно-денежные отношения. Что не устраивает, так это когда человек пытается стоить из себя того, кем не является.
– Изъясняйся яснее! – дергаюсь и высвобождаюсь, кипя от возмущения. – А вообще, я не понимаю, к чему ты завел этот разговор. Меня нисколько не интересует, какие отношения у тебя с девушками и что тебя в них не устраивает. Нужен психолог, найми его! Бабла у тебя точно хватает.
– А мне нравится, что ты дерзкая. Не меняйся, – заявляет он вдруг, сощурив глаза.
– Я и не думала тебе нравиться! – возмущаюсь, не веря, что он говорит мне всё это. – Ты просто больной! Сиди молча и жди помощи!
Гаденыш чертов!
– Ну вот и успокоилась, – выпрямляется он, убирая руки с моего бедра и шокируя меня вернувшейся холодностью. – Не хватало мне только истерящей девчонки в закрытом пространстве, где все выходы перекрыты.
И только тут до меня доходит, что он специально провоцировал меня! Я ведь и впрямь забыла о слезах! Но то, как он это сделал…
– Ну ты и га-а-ад… – в неверии качаю я головой. – Мне и так плохо, а тут еще и ты со своими штучками…
– Оттого, что ты впадаешь в истерику, лучше не станет. Сеть тут не ловит, так что остается только ждать. В лагере нас наверняка хватились и пошли искать. Не найдут сами, позвонят отцу, а его спецы вмиг вычислят, где мы находимся.
– Как у тебя всё просто, – вздыхаю я, не испытывая к нему особого доверия. Только что лапал меня и нес гадости, а теперь само спокойствие.
– А зачем усложнять? – жмет он плечами, садясь напротив меня и вытягивая свои длинные ноги, на которых я зачем-то залипла.
Вообще, он вызывал смешанные чувства. Я привыкла к тому, что он молчаливый наблюдатель, и даже уговорила себя, что выдумала его внимание. Но сейчас, когда он перестал просто наблюдать… Черт! Ничего я не выдумала! И что бы он там ни говорил про то, что хотел меня отвлечь, я прекрасно видела, как он реагирует на меня! Мое бедро до сих пор горело от жара его пальцев. Да и то, как сканировали меня его глаза в данный момент, говорило само за себя.
Я не была наивной дурочкой и прекрасно осознавала, как выгляжу, и в большинстве случаев моя яркая внешность, доставшаяся мне от мамы, приносила мне одни неприятности. Люди редко воспринимали меня всерьез, ведь образ кукольной девочки мало кому внушал доверие. Меня считали ветреной фитоняшкой, коей я совершенно не являлась, и даже то, что я практически не красилась, не считая блеска для губ, так как они вечно сохли и трескались, не спасало ситуацию.