Еще у дома услышали крики – мужской и
женский. Женский голос кричал:
– Уйди, ирод! Всю жизнь мою погубил!
Уйди, чтоб я больше тебя не видела! Говорила мне мамка, чтобы я за
тебя не шла, так нет, дура, надо было мамку слушаться! Ууу,
вражина!
– Ну пусти, Тонька, прошу… я же немного
только… ик! Ну, Тонька… ну, что ты сразу выгонять… – гнусаво гудел
мужской голос, – ты же меня этим убиваешь. Детей хоть пожалей!
Посиротить деток наших решила, кукушка? Или, может, уже кого
приглядела себе? А?! Отвечай, сука! Убью!
– Да иди ты, алкаш уродский! – завопил
женский голос, переходя в визг, – А-а-а-а! Лю-у-у-уди, спасите! Ой,
спасите, людоньки-и-и-и!
– Заткнись, дура! – прорычал мужской, –
ик! Я здесь хозяин!
– Убивают! А-а-а-а! Спасите! Помогите!
– голос сорвался на визг, переходя в рыдания.
Через секунду из дома вылетела
растрепанная женщина в одной калоше, запахивая на ходу халат. За
ней медленно, тяжело топая, бежал всклокоченный мужик с дикими
глазами и трехлитровой банкой в руках, в которой бултыхалось что-то
белесо-мутное:
– Стой, дура! Стой, сказал! – прорычал
он, бережно прижимая банку к груди, – Догоню, пожалеешь!
ик!
Женщина отреагировала тем, что еще пуще
припустила вокруг дома. Мужик, со всей дури споткнувшись о
разбросанные во дворе дрова, упал, выпустив банку из рук, и та
разбилась.
– Ай-яй-яй! – взвыл мужик, хватаясь за
ушибленное колено.
– Так тебе и надо, убивец! –
демонически захохотала женщина и продемонстрировала супругу две
фиги. – На! Вот тебе! Вот!
– Чтоб ты сдохла, гадина! – крикнул
мужик и запустил в нее поленом, попал в оконное стекло, которое
разлетелось вдребезги.
– Лучше бы ты голову себе разбил,
скотина пьяная! – выкрикнула женщина, сквозь громкие
рыдания.
Вся эта сцена произошла примерно за
полминуты, и пока мы подбежали к забору, уже и спасать никого не
надо было – хозяин сидел посреди двора и мрачно лелеял ушибленную
ногу, а его жена молча взирала на прореху в окне, утирая злые
слезы.
– А это и есть тот самый Васька Рыжий и
его жена, Антонина, – торжественно представил супружескую чету дед
Митрофан.
– Чего надо? – негостеприимно встретил
нас хозяин, услышав слова деда.
– Добрый день… – дипломатично начал я,
но Глобус перебил:
– Василий Григорьевич Крюков? –
прокурорским тоном задал вопрос он.
– Ну, да, – насторожился мужик, – А
что?