Ого! Я окончательно охреневаю, - там точно что-то невероятное быть должно!
- Хотя бы для того, чтобы Карина задвинуть! – ржет Бурин, одобрительно похлопывая меня по плечу. – Блин, да у нас еще ни разу не было, чтобы двое за одну соревновались, а? Даже не знаю, на кого бы вот поставил!
- А ставки делать – обязательно, - радостно кивает Андрюха. – Я от нового байка вот совсем не откажусь! Да еще так на халяву!
- Эх, черти, - да что же там за красавица такая, что всем вам мозги уже перевернула?
Оборачиваюсь, - и замираю.
Ноги приросли к асфальту, а сигарета таки выпадает из моего рта.
Даже глаза обеими руками тру, - потому что надо же убедиться, что это не галлюцинация, не мерещится мне, как было в первые недели!
Но – нет. Все остается на месте. И мир не качается вокруг меня.
Это она.
Те же черные, как смоль, сумасшедшее густые вьющиеся волосы.
Те же синие глаза, огромные, на пол лица .
И сумасшедшие, безумно нереальные алые губы, которым не нужна никакая краска и помада, потому что она просто ярче всех красок от природы.
Рот сразу же будто наполняется тем самым вкусом этих крышесносных, сумасшедших вишневых губ. Вишня с корицей, у меня всю жизнь, наверное, будет рвать крышу от этого запаха и вкуса.
Она. Мира.
Та самая, которую я встретил на Побережье во время отдыха.
С которой провел самую безумную неделю в своей жизни и не мог от нее оторваться даже на секунду.
Которая свела меня с ума так, что сердце болезненно дергалось при одном звуке ее имени и от глаз которой мир поменял краски.
Которая уехала, не сказав мне ни слова. Ни адреса, ни фамилии, ничего. Оставив лишь короткую записку на подушке в моем номере.
« Прости. Ты лучшее, что было в моей жизни, и эти дни я запомню навсегда. Спасибо, что ты есть, что был. Прощай. И не ищи меня. А лучше – забудь. Мира.»
Из-за которой мир покачнулся белым туманом перед глазами – в них будто насыпали битого стекла и я, наверное, с час пялился на этот проклятый клочок бумаги, до сих пор лежащий в кармане моей рубашки как единственное, что от нее осталось. Смятый клочок, хранящий бледный отголосок ее запаха.
.
Который я тысячи раз прижимал к своему лицу, к своим губам, - после того, как облетел, как сумасшедший, все Побережье, так и не найдя ее.