Максимка бежал впереди, я неторопливо
шла следом, копошась в сумочке в поисках телефона. Как бы я не
думала, все же стоит позвонить Глебу.
— Мам! — крик Максимки заставил
оторваться от поисков.
Подняв взгляд, я увидела сына,
стоящим возле батута и нетерпеливо топающего ножкой. Улыбнувшись,
подошла и, разув, подсадила его на аттракцион, тут же вернулась к
поискам телефона. И когда аппарат оказался у меня в руках, раздался
очередной крик Максимки.
— Мам, хочу туда! — продолжая
прыгать, он указывал на площадку, где веселилось еще несколько
таких же неугомонных сорванцов.
— Туда, так туда, — вздохнув сказала,
спуская его с батута. — Только давай аккуратней, хорошо?
— Холошо! — убегая, прокричал он.
Улыбнувшись ему вслед, я открыла
телефонную книгу и набрала Глеба.
И почти сразу же услышала
механический голос, оповещающий, что абонент не в сети. Сбросив
вызов, я снова набрала его номер, потом еще раз и еще. И каждый раз
мне отвечали, что абонент недоступен. Захотелось абонента
придушить.
— И вот где его носит, когда он
нужен? — недовольно произнесла, бросая телефон обратно в
сумочку.
Посмотрев на то, как дети, весело
визжа, бегают на площадке, улыбнулась. И уже собиралась присесть на
диванчик к другим мамочкам, что дожидались своих чад. Но что-то
странное заставило снова посмотреть на детей.
Неспешно я переводила взгляд с одного
ребенка на другого и с каждым мгновением сильнее хмурилась. И когда
начала повторно рассматривать детей, поняла, что Максимки среди них
нет!
В панике осматривая детей снова и
снова, я никак не могла остановиться, желая отыскать сына. Страх и
отчаяние сковали грудь от мысли, что его похитили, и мозг перестал
трезво соображать.
Захотелось закричать и броситься на
площадку. Но все же краем сознания понимала, не стоит пугать
прохожих и детей раньше времени. Ведь, вполне возможно, Максимка
мог спрятаться за тем надувным деревом или залезть в туннель, а
может, он просто спрятался, играя с детьми.
Пытаясь не поддаваться панике и не
бежать, сломя голову, стала внимательно осматривать площадку и
неторопливо обходить ее, надеясь, что вот сейчас увижу его. Но чем
дольше шла, тем тяжелее становилось дышать, и сильнее сжималось
сердце от боли.
Максимки не было на площадке!
Сколько бы я не всматривалась в
детские личики, сколько бы не вглядывалась в пространство — его там
нет!