— Карина? — позвал Глеб, вынуждая
отбросить в сторону чувства и мысли.
— Я пыталась дозвониться до тебя, как
только вернулась в столицу, — негромко проговорила, наблюдая за
потоком машин. — Михалыч отказался мне помочь... Я не знала, что
делать.
Одна слезинка все же скатилась,
прочертив дорожку вниз, напоминая, что я еще жива и чувствую. Боль
— она поселилась глубоко внутри и распустила свои лепестки,
впиваясь шипами прямо в душу. Мне кажется, что, кроме боли, я
ничего иного не способна чувствовать.
— Карина? — не выдержав молчания,
взволнованно поторопил Глеб.
— Я не знала к кому еще пойти... —
начала рассказывать, но тут же запнулась, когда из остановившегося
у входа автомобиля выбрался мужчина.
Я не видела его лица, но что-то было
в нем знакомое... Мощная фигура, плавные, словно ленивые, движения
выдавали в мужчине оборотня. Черные волосы немного завивались к
кончикам в забавные завитки. Что-то в нем притягивало взгляд и
бередило душу.
— Карина, только не говори, что
ты...
— Что? — сбрасывая оцепенение,
отвлеклась от рассматривания мужчины, ругая себя за то, что пытаюсь
в каждом оборотне увидеть того, кого больше нет в живых. — Ах да,
Михалыч отказался мне помочь, дед,... в общем, теперь мне нельзя с
ним встречаться, до тебя было не дозвониться, и я отправилась к
тому, кто должен помочь. Он все же дядя Максимки...
— Что?! Нет! Карина, уходи оттуда
сейчас же! — почти закричал Глеб, вынудив меня скривиться и
отодвинуть трубку от уха.
— Глеб, ты чего? — все же не
выдержав, поинтересовалась.
— Некогда объяснять. Ты уже
встретилась с кем-нибудь из его семьи? — поинтересовался он.
— Нет, — немного озадаченно ответила,
не понимая, какая муха его укусила: — Глеб, что случилось?
Все выглядело очень странно. Впервые
за столько лет он накричал на меня! И я, не могла понять, что
плохого в том, что пришла просить помощи у родственника своего
сына? Николай заверил меня, что ничего плохого он мне не сделает. К
тому же Артур имеет право знать, что его племянник в опасности.
Пусть я и была против того, чтобы сообщить ему ранее, что Максимка
— сын его покойного брата, но сейчас не до моего «хочу».
— Просто поверь мне и уходи
оттуда.
Понимая, что Глеб не успокоится, и
придется либо бросить трубку, либо послушать его, сказала
успокаивающе.
— Хорошо, хорошо, только успокойся.
Все равно я уже подумывала уходить.