– Не волнуйся, я еще вчера все
понял, – усмехнулся в бороду гном. – Себя береги и,
главное, не свети перед ними большим количеством денег.
– Я же не дурак, – обиделся
я. – С собой беру только аванс, окончательный расчет будет на
месте.
– Ох, переживаю что‑то за
тебя, – покачал головой гном. – Прямо не хочется тебя
оставлять.
– Себя береги, со мной же
Рон. – Я ободряюще похлопал его по плечу и отправился к
поджидавшей меня команде.
– Надеюсь, из тебя получится
проводник лучше, чем из гномов, – ехидно заметил я
нубийцу.
– Уж точно лучше тебя, – не
замедлил ответить тот.
– Мне интересно, сколько мы
будем ходить, пока найдем хоть одно кочевое племя, – не
отставал я от нубийца, который вчера предложил себя в качестве
проводника по степи.
– Все увидишь в свое
время, – спокойно отрезал он и, поправив свой сверток с
вещами, оглянулся на отряд гномов.
– Хоть один откроет рот без моей
команды, проткну, как котенка, – спокойно сказал он гномам, и
те безоговорочно ему поверили.
В колхозе не было никого, кто не
видел бы наши с Роном тренировки, и если некоторые, проходя мимо,
посмеивались, глядя на то, как Рон меня лупцует в спаррингах, то те
из каторжан, что были воинами, всегда подбирали слова, обращаясь ко
мне или Рону.
Рон зашагал вперед, я следом. Всю
дорогу до выхода в степь мне приходилось выслушивать его бурчание
насчет того, что толку от гномов как от вояк никакого, идут, как
стадо, ни охранения, ни тылов нет, да и быть не может. Дело ничем
не поправишь, поскольку таких баранов ничему не обучишь, ну и все
такое в подобном роде.
Чтобы не навлечь на себя немилость
учителя, я регулярно льстиво поддакивал и кивал, хотя мыслями был
далеко.
– Хоть бы шагали потише, –
снова пробурчал Рон, поморщившись и оглянувшись на гномов.
Топот сапожищ, галдеж, песни, ор – в
общем, как мне ни стыдно было признаваться, скорее мы с Роном
охраняли их, а не они нас.
– Угу, – поддакивал я.
– От такого балбеса, как ты, и
то больше пользы.
– Угу.
– Даже пожрать нормально не дают
своим сопением.
– Угу.
– Учитель тут распинается перед
ним, а он идет и вообще не слушает.
– Угу.
– Значит, ты не уважаешь своего
учителя?!
– Угу.
Тут я сообразил, что слетело у меня с
языка, и мгновенно очнулся.
– Э‑э‑э, Рон! Я не это имел в
виду! – сделал я попытку выкрутиться, но было поздно. Нубиец
выглядел как стырившая кувшин сметаны лиса на картинке из
сказки.