—
В следующий раз пусть думает кому и что он говорит!
Вскоре
этот рунит (или акварианец по их системе) покинул корабль, а я встала перед
серьезным вопросом: что делать дальше? Вряд ли теперь Фай так легко поможет мне
бежать. Да, и вряд ли я сама смогу спокойно их бросить, понимая, что может
последовать за этим. По работе мне приходилось решать вопросы силовыми
методами, но я никогда никого не убивала. И не собиралась становится причиной
чьей-либо смерти. Поэтому пока не разберусь, что у них и к чему пристегивается,
бежать домой не буду.
На
меня не обращали внимания, занимаясь раной Фая — вестник нанес достаточно
глубокий порез в плечо и предплечье и, возможно, задел мышцы, потому что конечность
свисала безжизненным крылом. Фай и выглядел сейчас птенцом со сломанной костью.
—
Я могу чем-то помочь?
Рю
удивленно посмотрел на меня, но мотнул головой поясняя:
—
Мы перетянем рану, чтобы отвести его в медкапсулу. У вас не используют этот
материал, поэтому ты не сможешь помочь. Но... — Он еще раз посмотрел на меня
уже теплее. — Спасибо, Элия Арве.
Я
безотчетно улыбнулась в ответ, осознав только сейчас, что порой слова
совершенно не нужны, чтобы понимать другое существо. Надо просто учиться видеть
глазами. Обскур больше не пугал, не казался Тьмой. Наверное, сейчас я видела
его настоящим: глава семьи, за которую отвечает, любящий брат, стратег и
умопомрачительно красивый мужчина.
«И
вы вроде как планируете связать свои горизонты, Эль. Не боишься перспектив?!»
— Внутренний голос был, как всегда, очень точен в формулировках. Перспектив я
боялась, даже позволила присесть на мягкое сиденье, когда меня оставили одну, и выдохнуть. Ноги еле
держали, а руки дрожали от волнения и, оставшись одна, я смогла хоть немного
расслабиться. Подумать о доме, о своих мужчинах: отце и брате. О том, что я
могу никогда их больше не увидеть. Но больше всего меня убивала не эта мысль, а
то, что они, возможно, похоронили меня, оплакали, как пропавшую и повесили мое
фото на Стену около административного офиса на Церере. Там мое трехмерное
изображение будет улыбаться вместе с сотнями таких же погибших, и никто никогда
им не скажет, что я жива.
Прохладные
пальцы вытерли влагу с моих щек, и я резко вскинула голову, понимая, что
настолько ушла в свои мысли, что не заметила чужого присутствия, как и того,
что сижу и лью слезы. Последнее я не делала с самого детства!