Чёрные как ночь глаза, неприкрытая похоть и вздымающаяся от возбуждения грудная клетка. Его голос, который проникал в меня, одновременно ласкающий и принуждающий подчиниться, полный ожидания и предвкушения. Его пальцы на моей коже, как он втягивал носом мой запах и стонал. В его глазах было столько обещанного запретного удовольствия, которое я могла испытать.
А я сбежала.
- Лида, я в ресторан спущусь перекусить, - сбегаю из кабинета и присаживаюсь за столиком у окна.
После вчерашнего алкоголя аппетита нет совсем, но я заказываю салат и стараюсь впихнуть в себя хотя бы его. По опыту знаю, что если забить на еду, то к вечеру точно будет болеть желудок.
И во что только превратилась моя жизнь? В одночасье я лишилась всего - мужа, дома, своего счастливого брака и многих друзей.
Вся моя жизнь была расписана по плану и многого мы уже с Борисом добились, оставался только ребёнок, которого планировали в следующем году. Я должна была сдать все анализы, начать пить специальные витамины и подготовиться к беременности, чтобы все прошло идеально. Мы же действительно хотели этого ребёнка, оба.
И какая-то глупая интрижка перечеркнула все. Я знаю, Борис ее не любит, не может он любить эту тупую пустоголовую дуру, у которой из достоинств - это умение раздвигать ноги перед пьяным начальником.
Рассеянно вожу пальцем по ободку чашки кофе рассматриваю прохожих за окном. Мой блуждающий взгляд задерживается на счастливой парочке, которая идет вдоль здания и держится за руки. Сердце пронзает ледяной иголкой и дыхание останавливается. Это они, настоящие и счастливые.
Хорошо, что в офисных зданиях зеркальные стены и можно увидеть все, что происходит на улице, но прохожие в окнах видят только собственные отражения.
Борис так бережно держит Свету за руку и поглаживает уже довольно заметный живот, а та что-то восторженно щебечет ему и показывает какие-то карточки. Наверное, на УЗИ ходили вместе.
И тут до меня наконец доходит, она ему не безразлична. Не может мужчина, который с такой нежностью смотрит на свою спутницу, быть в нее не влюблен. Все, что Борис говорил мне было сплошным враньем. Это все его «я с ней ради ребёнка».
Права Катя. Какая же я непроходимая дура.
Это сколько раз жизнь должна приложить меня лицом к асфальту, чтобы до меня наконец дошло?