Что? Секс? Сейчас?
Роман усадил меня на край стола и толкнул на его поверхность, которая так же была в муке после пиццы. Вокруг поднялось очередное облачко и Роман накрыл меня своим телом, его губы впились в мои с требовательным поцелуем. Его страсть как электрический разряд, мгновенно передалась и мне. Мы обнимались на столешнице, пачках друг друга, бесконечно целуясь и касаясь без проникновений. Когда этого стало мало, Роман усадил меня сверху и я вскрикнула, захлебываясь от его размера. В который раз за эту ночь я сходила с ума рядом с ним и гнала от себя мысли о приближающемся утре. Черные волосы и брови Романа перепачкались и стали почти белыми, от чего он перестал быть грозным и стал милым.
И это плохо, очень плохо. Обычно я влюбляюсь в милых парней.
Я двигалась плавно, наслаждаясь им, как дорогим вином, которое досталось в ограниченном количестве. Мне хотелось распробовать и растягивать, мучить Романа, как он мучил меня на диване в первый раз сегодня. И он поддаваться, стонал и закатывал глаза, кусал губы, когда я замедлялась, чтобы затянуть удовольствие. Но и я не могу долго держаться, наклоняюсь вперёд и целую его губы, одновременно содрогаясь всем телом. Его руки прижимают мои бедра и сперма наполняет меня изнутри. Хотела этого каждый секс с Романом и сейчас удовлетворенно распластываюсь по нем.
Так хорошо, что страшно.
Трррр...
- Пицца готова, - я лениво отлепляю себя от груди Романа и скольжу вниз, всем своим видом показывая, что слово "изящество" мне не ведомо, - мне нужно в душ, - вытирают себя кухонными полотенцами между ног и стараюсь не смотреть на Романа, который мне кажется наблюдает.
- Когда поедим, мне тоже нужно, - он слазит со стола, чтобы присесть на пол рядом с горячей духовкой.
Голодный.
Его поведение вызывает улыбку и волну тёплых воспоминаний. Я так же делала, дожидаясь малиновый пирог, когда мама пекла его по выходным.
Достаю большую круглую тарелку и нож для пиццы. В глазах Романа загорается нетерпение и мне даже страшно, а вдруг получилось не вкусно.
Горячий противень из духовки ставится на стол и я разрезаю пиццу на треугольные кусочки. Отбросив любые церемонии, ставлю тарелку на пол рядом с Романом и сажусь к нему на колени. Беру первый кусок и сыр тянется длинной лентой, которую Роман обрывает пальцем и засовывает себе в рот. Приставляю аппетитно пахнущий треугольник к его губам слежу как он медленно откусывает и пережевывает с тихим стоном.