Мы охотно согласились: солнце так светило в высокие окна замка,
что усидеть в мрачных каменных стенах было невозможно. Рон
промолчал, но, когда мы закончили эссе и поставили книжки обратно
на полки, он тоже свернул свой пергамент и двинулся за нами.
— Уизли! — едва выйдя из библиотеки, недобро прищурился Драко. —
Ты чего тут забыл?
Рыжик как-то пришибленно глянул на нас и, не ответив, поплёлся
прочь.
— Что это с ним? — удивился Драко. — Я ещё и сказать-то ничего
не успел.
— Он уже несколько дней такой ходит, — озабоченно сообщила
Гермиона. — Не разговаривает ни с кем, даже с нами.
— Рон! — не успев даже подумать, позвал я. — Пойдём с нами
гулять.
— Ты что, Гарри? Вспомни, как он в Большом зале на тебя… —
зашипел Драко. Но Гермиона и Невилл поддержали меня, и Малфой
смирился. Ребята подхватили хмурого Уизли под руки и поволокли к
выходу, а я и мрачный Драко пошли следом.
***
После обеда Снейп отнёс Люпину новую порцию противоядия.
Морщась, оборотень проглотил противную жидкость и вернул зельевару
пустой флакон:
— Спасибо, Северус.
— Неважно выглядишь, — заметил Снейп, внимательно глядя на
осунувшееся лицо Люпина. Тот с силой потёр ладонями бледные
щёки:
— Да, как всегда перед обращением.
— Тебе не пора в Визжащую хижину? — спросил зельевар. — Не
забывай — тут дети, а даже с противоядием ты всё равно опасен.
— Я помню, Северус, как раз собирался уходить, — устало ответил
Люпин. — Знаешь, меня укусил оборотень, когда я был совсем
маленький. Родители перепробовали всё для моего исцеления, но в те
дни таких лекарств, как сейчас, ещё не было. Зелье, которое ты
готовишь для меня, делает мои превращения менее болезненными.
Раньше я царапал и грыз самого себя, потому что был заперт в
хижине, где некого было кусать. А теперь твоё зелье помогает после
трансформации сохранять разум, и я очень тебе благодарен.
— Оставь свои благодарности, — грубовато ответил Снейп. — Я
забочусь вовсе не о тебе. Будь моя воля, ты не вышел бы из
какого-нибудь подвала до конца своих дней.
Люпин только грустно улыбнулся и молча вышел из кабинета вслед
за зельеваром.
***
Выйдя из замка, мы зажмурились: не по-осеннему яркое солнце
болезненно хлестнуло по глазам, привыкшим к полутьме хогвартских
коридоров. Немного проморгавшись и вытерев набежавшие слёзы, я
спросил: