Я лежал в естественном углублении на
самом краю обрыва, и только поэтому меня еще не заметили. Надо было
валить отсюда сразу после боя, но всплывшие воспоминания оказались
слишком важны. Разберусь с ними чуть позже, а пока лучше с
достоинством отступить в джунгли, спустившись к слезливым косулям и
прожорливым ящерам. Спрячусь, обрасту плесенью и выращу на себе мох
и лишайник. Никого не трогая, буду мирно медитировать и вспоминать,
как дошел до жизни такой.
Я осторожно подвинул то, что считал
«головой», к краю обрыва – ручей протекал прямо подо мной. Придется
изобразить небольшой оползень.
Вокруг стоял такой гам, что звук
камнепада никто не услышал. К счастью, на дне ручья оказался не
рыхлый ил, а мелкая галька. В трясине бы меня уже никто не нашел,
но и выбраться из неё было бы невозможно.
Поначалу вода едва покрывала макушку,
но чуть дальше русло заметно расширилось и углубилось. Я шел, мягко
подталкиваемый в спину быстрым течением и подозрительными взглядами
скользких сомов из-под ветвистых коряг. Какая-то удивленная рыбешка
надоедливо вилась вокруг, пытаясь отложить икру прямо на мои
камни.
Перед порогами мне встретилось
текучее и прозрачное существо – водный элементаль. Переливаясь
бесчисленными отражениями, он беззаботно испускал десятки солнечных
зайчиков. Серебристые капли то собирались в большие подвижные
сферы, то распадались на красивые радужные пузыри. По сравнению с
ним я выглядел грубым и неотесанным каменным чурбаном, прикованным
к земле гравитацией.
Насколько же лучше вот так же
бездумно булькать в свежей и холодной воде, а не искать суть бытия
в бессмысленном мире! Массивное и неповоротливое тело будто
отягощалось столь же тяжелыми мыслями, а наличие интеллекта
представлялось уже сомнительным преимуществом. Не было бы ума, не
было бы и проблем.
Наконец впереди показался лес и уже
знакомый пляжик. Медленно перебирая «гусеницами», я с трудом загнал
порядком надоевшее тело на берег. Камни глубоко вязли в рыхлом
песке и, едва добравшись до первого же густого куста, я забросал
себя листьями и с облегчением рассыпался в его тени.
Но спокойно вспомнить и обдумать
недавний «сон» мне не дали – рядом сухо треснула ветка. Хлопнули
крылья, и с предупреждающим карканьем в небо поднялось несколько
рассерженных птиц.